Последняя вечность войны

– Что кончено? – спросил Симанин.

В этот момент синий свет окончательно погас, и его вопрос остался без ответа…

Туннель Симанин рыл сначала довольно круто вверх, но потом, чтобы уверенно лежать и работать дальше, сделал его более пологим. Припоминая глубину лестницы в склеп, он рассчитывал, что по вертикали ему придётся преодолеть не менее трёх метров, а при наклонном туннеле – получатся, возможно, и все шесть метров…

Прорыв около двух с половиной метров, Василий потерял штык-нож. Копая землю он уже особенно им не пользовался (почти всю работу можно было делать сапёрной лопаткой), но потеря ножа его сильно напугала. Обыскав наощупь всё вокруг, и ничего не обнаружив, Симанин решил подстраховаться. Сняв сапог и оторвав полоску от портянки, он привязал сапёрную лопатку к запястью правой руки. Он просто холодел при мысли, что и лопатка может так же бесследно исчезнуть, как и штык-нож…

«Мюнхаузен» уже давно не появлялся. Немецкий солдат, судя по всему, был тяжело ранен и не мог ничем помочь. Он обычно полулежал возле «колодца» и только иногда стонал или вздыхал, и тогда Симанин находил его наощупь и давал ему пить с ладони воду.

Напряжённая работа и усталость брали своё. Симанин уже давно не знал день сейчас или ночь, спал он несколько часов или только пару минут – вокруг были всё та же темнота и тишина. Наконец, в какой-то момент силы ему полностью отказали. Он выполз из туннеля, прилег на полу возле колодца и провалился в сон.

Проснулся он от какого-то движения в склепе. Увидеть что-то в темноте было невозможно, но явственно слышались осыпающаяся земля с полки и непонятное пыхтение со стороны туннеля – кто-то пробрался мимо Василия, влез на полку и пополз оттуда вверх по туннелю. Симанин машинально попытался нашарить рукой немецкого солдата, но того на месте не оказалось. Потом из туннелся донеслись ритмичные удары сапёрной лопатки по глинистому грунту и вниз посыпалась земляная крошка… Василий потянул за полоску от портянки, привязанную к правому запястью – лопатки на другом конце не оказалось. «Ну, наконец-то, помощь…» – подумал Симанин, снова обессиленно погружаясь в сон…

Когда Василий проснулся (или это просто был другой сон?), в склепе было тихо. Никаких звуков не доносилось из туннелся. Нащупав край «колодца», он зачерпнул воды и жадно напился.

– Эй, Фриц, ты где? – Василий окликнул немецкого солдата.

Никто не ответил. Тогда он пополз потихоньку вперёд, чтобы залезть на полку и проверить туннель – вдруг немцу всё-таки удалось закончить работу?

…И сразу же наткнулся на солдата.

– Вот ты где… – пробормотал Василий, – Не докопал ещё? Ну ничего, я продолжу… Лопата-то где?

Немец только вздохнул.

– Лопата! Где лопата? – Симанин осторожно потряс немца за плечо, – Господи, ну как по-немецки будет «лопата» ?

Убедившись на ощупь, что в руках у солдата ничего нет, и так и не получив никакого ответа, Василий сам полез в туннель.

Нет, туннель ещё не был закончен, но в самом конце Василий наткнулся коленкой на что-то твёрдое и острое – это была сапёрная лопатка! «Ну, хоть не потерял – и слава богу», – вздохнул он.

Продолжив копать, Василий вскоре ощутил, что в земле начали попадаться какие-то ниточки. Он даже не успел поразмышлять, что бы это такое могло быть, как передняя стенка туннеля обрушилась ему на голову…

Об этом моменте Василий, казалось, мечтал всю свою жизнь. Он уже даже и не помнил, что мог когда-то мечтать о чём-то другом. Однако, вместо столь желанного ослепительного солнечного света, впереди по-прежнему была чернота. На мгновение Василию показалось, что он всего лишь прорыл туннель в другой склеп, который был всего лишь больше и просторнее прежнего… Только вот ветер… Да, в его лицо подул ветер! И запахи – запах воды и запах свежести! И трава под руками! И бесконечный простор вокруг! Василий даже не обратил внимания, куда делась лопатка – он вывалился из туннеля наружу и пополз по траве, совсем чуть-чуть, всего пару метров, а потом перевернулся на спину и замер раскинув руки в стороны. Звёзд над ним не было, тёмное ночное небо было покрыто тучами. Заросшей щетиной щекой Василий чувствовал дуновение прохладного ветра справа. Глаза заполнились слезами, и он то ли уснул, то ли потерял сознание…

Когда Василий открыл глаза, уже совсем рассвело, и первое, что он увидел было морщинистое лицо склонившейся над ним старухи в старомодной шляпке с пером. Он не испугался – старуха показалась ему знакомой. Она неуверенно коснулась сухими пальцами его щеки и что-то пробормотала по-немецки. Ну конечно! Это же была та самая старуха, которую Симанин, Петров и старшина Матвеев повстречали тогда в лесу! Слёзы снова заструились из глаз Василия – было ощущение, словно он повстречал свою старенькую учительницу или кого-то ещё из той, другой жизни.

– Здрасьте… – попытался улыбнуться Симанин, но губы не слушались, а слёзы всё текли и текли.

Старуха сказала ещё что-то непонятное, а потом поднялась и торопливо, почти бегом, ушла. «Ну вот…» – подумал Симанин, – «Всё как и в тот раз.»