Последняя весна

Она закрутила роман с каким-то местным американцем. Не знаю, что он уж там такое делал, но видимо, в основных критериях ее устраивал. Наверное, дом был покрасивее, да заработок побольше. Может, как и мама, он не хотел считать копейки и сделал так, чтобы этого не происходило.

Собственно, мама повторила удачную схему нашей тетки и я за это нисколько на нее не злился. Нет, она сделала может и неправильно, но по крайней мере понятно. Быть может, уважай я или люби отца чуть больше – сильно разозлился. Но так – нет.

Отчасти, я даже обрадовался, что мы сможем зажить на новом уровне.

Ровно до того момента, пока не понял, что я в мамину новую жизнь не вхожу. Нет, в лоб мне этого никто не сказал, и когда я спрашивал у мамы, когда мне собирать вещи для переезда – она лишь смущенно улыбалась и говорила, что пока все немного сложно. А в один день я просто вернулся со школы – а ее вещей нет. Никаких. А отец сидит на диване да разглядывает обручальное кольцо, которое она ему оставила.

И нет, она не вернулась за мной на следующий день, или на следующую неделю, или даже на следующий чертов месяц. Она даже толком со мной не попрощалось – думаю, ей просто было стремно. Стремно было взять и сказать, что сынок, моему новому ухажеру совсем не вкатил сын от моего прошлого брака, и между выбором «новой жизни» и «сыном» я не могу выбрать тебя, ты уж пойми. А может, она просто видела, что я, со своими исключениями из школ, вырастаю в такой же сгусток проблем, который совсем не нужен ей в новой жизни.

Думаю, она реально не могла всего этого так сказать мне в лицо, потому просто молча исчезла из наших жизней.

Я не возненавидел ее за то, что она оставила отца. Но возненавидел за то, что вместе с ним она бросила и меня. Оставила меня там, откуда сама столько лет стремилась сбежать. Просто кинула, как ненужную игрушку.

Все это время я был уверен, что мы заодно, что мы понимаем друг друга, как никто другой. Мы всегда были с ней намного ближе, чем с отцом. И теперь она взяла и просто вышвырнула меня из своей жизни.

Ни звонков. Ни визитов.

Повторюсь – даже нормального прощания не было.

Нет, с отцом мы от этого ближе не стали. Напротив, я даже стал относится к нему хуже. Еще хуже. Ведь, если бы он мог обеспечить нормальные условия, мама бы никогда не ушла от нас. А теперь остался только он, этот сарай да я.

И теперь я уже не боялся огорчить мать своими драками да исключениями, чтобы стараться держать себя в руках. Я не боялся огорчить ее своими оценками вдобавок к и без того ее печалям. Я больше не боялся огорчить никого, а на мнение отца, по большому счету, мне стало насрать еще раньше.

Первый год он постоянно меня лупил и наказывал – но постепенно я окреп и научился достаточно махать граблями, чтобы он понял, что меня не стоит колотить. Перед ним больше не мальчишка, который максимум может зажать ремень. Если перед ним и не парень, то точно тот, кто может дать сдачи.

Я никогда не кидался на отца просто так, но больше и не позволял ему бить себя. Сначала он злился, потом угрожал сдать меня к чертовой матери в детдом (да, и такое было), потому что я «недалеко упал от своей долбанной мамаши». А потом просто пришло принятие.

Видимо, он понял, что ничего путнего из меня и так не выйдет. И просто забил. Игнорировал появление каких-либо карманных денег у меня, хотя он таковых не давал. Перестал обращать внимания на мои оценки. На каждое мое исключение он просто мрачно надевал свою рубашку, кивал, забирал мои документы и подавал в новую школу, из которой меня еще не успели турнуть.

Таким образом к концу своего последнего класса средней школы и я учился в той шарашке, где впервые встретил Ее.

15 лет

Глава 2

-1-

Тогда мне дела не было до девчонок.

Единственное, что меня интересовало, как и всех сверстников – сексапильные красотки в плейбое, различные порносайты, да отличное орудование своей правой.

Причина проста – у большинства моих сверстниц тогда и груди еще не было, а у кого была – то вместе с кучей прыщей. Короче на них при желании не заглядишься, а старшим девчонкам я и сам не сдался, они тусили со своими сверстниками. Вот и оставалась довольствоваться всем тем, что я описал выше. Впрочем, меня это вполне устраивало – так как без понимания ощущений нормального секса, я и самоудовлетворение полагал вполне-таки неплохим вариантом.

Да, девчонки тогда не были моим увлечением – зато я как никогда обживался в школах. Вскоре, по принятиям-исключением, я смог понять, что группой действовать всегда проще. Никто не укажет именно на тебя, да и кидаться за пятью разными людьми всегда сложнее, чем за одним.

И стучать на пять человек всегда страшнее, чем на одного, ведь кто знает, всех ли исключат, или кто-то да останется, чтобы воздать тебе во заслугам.