Последняя воля Нобеля

Я решила, что кто-то просто забыл выключить свет, и пошла в операционную, но на полпути меня остановил дикий вой какого-то животного. Среди полок двигались какие-то тени.

Там был человек, мучивший несчастное животное. Страшный, леденящий душу звук заглушил мои шаги, и вскоре я увидела, что происходит.

Это был Бернхард. Он зафиксировал кошку в аппарате для стереотаксических операций и удалял ей матку. Он не обезболил животное, и кошка страшно кричала от невыносимой боли. Никогда в жизни не слышала я такого ужасного крика. Он обездвижил кошку винтом, вкрученным через основание черепа в мозг. Я видела лицо Бернхарда в профиль. Он был в экстазе. Он был вне себя от удовольствия и радости.

Мне казалось, что я упаду в обморок, но я устояла.

Я стояла в тени, пока кошка, привинченная к аппарату, истекала кровью, до тех пор, пока она не умерла и не перестала кричать. Бернхард, довольный результатом, сидел у стола, держа в руке матку с нерожденными котятами и торчащими в две стороны маленькими придатками.

Потом он тщательно вымыл стол и сжег в печи труп кошки, как мы делали тогда, а потом написал отчет об опыте.

Исследование зрительного нерва — так он обозначил цель операции.

После этого он выключил свет и, насвистывая, пошел по коридору из лаборатории.

Всю следующую неделю я провела дома, мучаясь от нервной лихорадки и желудочных спазмов.

Вернувшись на работу, я вызвала Бернхарда — этого институтского обольстителя.

Я сказала, что прекращаю договор о его докторантуре и дала ему полчаса на то, чтобы покинуть здание.

Но Бернхард лишь улыбнулся.

— За что? — просто спросил он.

— За кошку, — ответила я.

— О, — изрек он и тряхнул головой, продолжая улыбаться.

— Я даю вам тридцать минут, — сказала я.

— Не думаю, что они мне понадобятся, — ответил он.

Он рассказал мне о групповой фотографии, сделанной на конференции в Хельсинки. Он спрятал ее в надежном месте с документами, подтверждающими дату, когда она была сделана.

Он также отыскал данные о том, когда были сделаны мои дополнительные исследования для статьи в «Сайенс», и — вы не поверите! — даты полностью совпадают.

Даты совпадают.

Бернхард Торелл засмеялся. Он смеялся долго и никак не мог остановиться.

— Вот так, моя дорогая Каролина, — сказал он, подойдя ко мне вплотную, — ты утвердишь мою докторскую диссертацию и сделаешь это не позднее весны.

— Никогда, — сказала я, всем телом ощущая страшный предсмертный крик несчастной кошки.

Но я сделала это, сделала, сделала, сделала…

Я пропустила его диссертацию.

Я подчинилась, и мне до сих пор стыдно своей слабости.

Я никогда и никому об этом не рассказывала, даже. тебе, Биргитта.

Но теперь я должна это сделать, ибо он вернулся.

Он снова здесь, и на этот раз он требует большего.

Ему нужна Нобелевская премия, Биргитта. Нобелевская премия по медицине за изучение процесса старения группой фирмы «Меди-Тек». В противном случае он грозит мне разоблачением. Но на сей раз этот номер у него не пройдет. Я сказала ему об этом. Никогда, скорее я умру.

Он мне не поверил. Я вижу, что он мне не верит. Для него выбор очевиден, и он считает, что решение очевидно и для меня.

Но он ошибается.

Когда Бернхард это понял, он предъявил мне ультиматум.

Оглашение имен лауреатов состоится через три недели, и если премию получит не «Меди-Тек», то я умру.

Очень театрально, сказал он. Как та кошка.

Но теперь речь идет об Альфреде, о Последней воле и завещании Альфреда Бернхарда Нобеля, и слава Всевышнему, что есть вещи, находящиеся не в нашей власти.

Анника закончила чтение, но продолжала сидеть, глядя на экран и испытывая головокружение и дурноту. Ощущение было таким же, как час тому назад, когда она проснулась, не зная, сколько времени проспала. Теперь она не понимала, давно ли начала читать письма Каролины.

Бернхард Торелл.

Был ли он на семинаре в субботу?

Должно быть, да.

Насколько важна была для компании «Меди-Тек» Нобелевская премия?

Она потянулась к телефону и набрала номер Биргитты Ларсен.

— Я нашла архив Каролины, — сказала Анника, прежде чем профессор успела ответить. — Она пишет о своем обмане и о человеке, который ей угрожал. Биргитта, прошу тебя, расскажи, что случилось в субботу, и я пришлю тебе письма Каролины.

— Нет! Не твое дело принимать здесь решения!

Анника, не отвечая, перечитала последнюю строчку текста Каролины:

Но теперь речь идет об Альфреде, о Последней воле и завещании Альфреда Бернхарда Нобеля, и слава Всевышнему, что есть вещи, находящиеся не в нашей власти.

— Хорошо, — сказала Анника. — Тебе решать. Или я кладу трубку, или ты рассказываешь мне в точности все, что случилось в субботу.

— Это секрет, — заявила Биргитта Ларсен.

— Отлично, — отрезала Анника и положила трубку.

Она спокойно сидела, прислушиваясь к треску в голове, и прикидывала, сколько времени потребуется Биргитте, чтобы найти ее номер телефона и позвонить.