Последняя воля Нобеля

Потребовалась одна минута двадцать секунд.

— Я единственный человек, которому Кари говорила о своем архиве, — уязвлено и зло сказала Биргитта Ларсен. — Как ты его нашла?

— Мне нужно все, — сказала Анника. — Все, начиная от заседания Нобелевского комитета до семинара и буфета. Для работы мне нужна вся информация. Когда ты окончишь рассказ, я перешлю тебе всю почту Каролины.

Биргитта Ларсен громко и демонстративно застонала.

— Но не могу же я дословно повторить, что и кто говорил в субботу. Все намного сложнее, чем кажется.

— Я внимательно тебя слушаю, — стояла на своем Анника.

Раздался следующий стон.

— Ладно, — сдалась Биргитта. — Вот что произошло в субботу.

Она задумалась на несколько томительно долгих секунд.

— Все, что связано с номинированием на Нобелевскую премию, не подлежит разглашению в течение пятидесяти лет. Имена номинантов, имена и мнения экспертов.

— Я поняла, — сказала Анника.

— Нобелевский комитет состоит из шести человек: председателя, вице-председателя, трех членов и секретаря Нобелевской ассамблеи.

— Могу предположить, что это существенно, — сказала Анника.

— Тебе придется проявить терпение, — осадила ее Биргитта Ларсен, — ибо то, что я сейчас расскажу, не подлежит разглашению в ближайшие сорок девять лет. В прошлом году Каролина отказалась подписать документ о номинации компании «Меди-Тек» на Нобелевскую премию. Остальные пять членов не могли понять почему, но Каролина отказалась, не объясняя причин.

У Анники забилось сердце.

— Что сделала компания «Меди-Тек», чтобы заслужить Нобелевскую премию?

— Я же говорила, что они нашли способ тормозить дистрофию аксонов.

— Ах да, — вспомнила Анника. — Неиссякаемый источник жизни. Какую — в денежном исчислении — они получили бы премию, если бы им ее присудили за это конкретное открытие?

— Нобелевская премия? В денежном исчислении? Для «Меди-Тек»?

Биргитта задумалась.

— Забавно, что ты спрашиваешь об этом, потому что Эрнст действительно занимался этим вопросом. Он был единственным в институте человеком, который разбирался в этих вещах. Признание и спрос на неиссякаемый источник жизни, как ты его назвала, подстегнутый присуждением премии, могли принести компании «Меди-Тек» пятьдесят миллиардов долларов, считал Эрнст, но, может быть, и вдвое больше.

Пятьдесят миллиардов долларов.

Триста пятьдесят миллиардов крон, подумала Анника. Неужели такие деньги вообще существуют?

— С чисто формальной точки зрения «Меди-Тек» должна была фигурировать в предварительном списке номинантов, — продолжила Биргитта Ларсен, — но Каролина была тверда как кремень. Она сказала, что подаст в отставку, если Сёрен будет продолжать настаивать на своем.

— Ты сама это видела?

— Конечно нет! Меня избрали в Нобелевский комитет только в этом году. Мне рассказала Кари.

— И что случилось в прошлую субботу?

— Произошло приблизительно то же самое. Компанию «Меди-Тек» снова предложили номинировать на премию, и снова это предложение исходило от Сёрена Хаммарстена. Эрнст с самого начала уперся и без обсуждения отказался вносить компанию «Меди-Тек» в список. Сёрен был в ярости, сказал, что это коррупция и подковерные игры. Эрнст взорвался и назвал Сёрена патентованным лакеем. Ну, ты представляешь, что после этого началось и на что все это было похоже. У других членов комитета тоже были кандидаты, которых они хотели либо продвинуть, либо отвергнуть, — так что заседание получилось очень шумным.

— А потом?

— После заседания члены комитета отправились на семинар, а потом большинство пошло в буфет. Ларс-Генри, которого в прошлом году исключили из комитета, явился на семинар. Мы не могли его выгнать, потому что семинар — мероприятие, открытое для всех сотрудников института.

— Он начал ругаться во время семинара?

— Во время самой лекции он вел себя тихо, но потом, на фуршете, достаточно много выпил. После семинаров у нас обычно бывает бесплатный буфет и бокал красного вина, но за остальное надо платить. Деньги Нобеля предназначены для выплаты премий, а не для оплаты выпивок на институтской лужайке.

— И что было дальше? — проявила нетерпение Анника.

— О, на вечере он затеял ряд жарких и шумных дискуссий.

— Ларс-Генри что-то говорил о Бернхарде Торелле?

— Да, он наскакивал на него и выкрикивал много…

— Это были какие-то личные обвинения?

— Он говорил, что ему хорошо известно, что за тип этот Бернард, что он пойдет на все, лишь бы наложить лапу на Нобелевскую премию. Потом он сказал, что пусть Бернард остережется, что ему не удастся легко отделаться, потому что он, Ларс-Генри, знает, что делал Бернард с подопытными животными. Каролина рассказала ему про кошку. Она виделась с Ларсом-Генри и сказала, что Торелл — это воплощение зла…

— Он это говорил? — удивилась Анника. — Каролина рассказала ему про кошку?

— Ларс-Генри был очень дружен с Каролиной, — несколько раздраженно произнесла Биргитта Ларсен. — Он был совсем другим до того, как она умерла. Вероятно, она рассказывала ему многое из того, что…

— Мог ли Бернард узнать, что Эрнст не допустил включения «Меди-Тек» в список номинантов?