Последняя воля Нобеля

Этим делом он занимался с самого начала — с того момента, когда поступил экстренный вызов в ратушу. Потом Абрахамссон участвовал в налете на квартиру Джемаля. Вполне логично, что он должен участвовать и в завершении операции.

Абрахамссон испытывал странное волнение, хотя, казалось бы, не происходило ничего особенного. Шведская полиция регулярно сотрудничала со спецслужбами других стран — это была привычная рутина. Правительство приняло решение об экстрадиции накануне вечером. Подготовка к ней прошла без сучка и задоринки. Вероятно, решение было принято очень быстро. Обычно это делается во время утренних рабочих заседаний кабинета по четвергам, хотя на самом деле такие решения могут приниматься в любое время. Теперь Абрахамссону предстояло это решение выполнить.

Абрахамссону нравился аэропорт, нравилось стоять здесь в эту несусветную рань, нравилось его недвусмысленное и ясное задание. Американцы обещали приехать, забрать террориста и доставить его на родину, в Иорданию. Никто не стал возражать против их вмешательства — в конце концов, это позволит сэкономить деньги налогоплательщиков. Кроме того, всегда оставался риск, что заключенный может попытаться бежать. Правда, никто не сказал Абрахамссону, как именно это может случиться, но вся обстановка придавала событию суровый и значительный налет.

Наверное, удовлетворенности Абрахамссона способствовало воспоминание об участии в захвате террориста. Антон Абрахамссон стоял на лестничной площадке, когда штурмовая группа взломала дверь и бросила гранату. Абрахамссона изрядно контузило ударной волной, несмотря на то что он находился достаточно далеко от места взрыва гранаты. Террорист, несмотря на взрыв, сумел выбраться из своей комнаты, что говорит о его высокой профессиональной подготовке и высоком моральном духе. Да, твердый, видать, орешек.

«Хорошо, что мы от него избавимся», — подумал Абрахамссон и на мгновение вдруг представил себе своего страдающего коликой ребенка.

Самолет вырулил из темноты и остановился прямо напротив слабо освещенного входа в здание. Антон Абрахамссон инстинктивно отступил к стене. Реактивные двигатели ревели с такой силой, что в окнах терминала дребезжали стекла.

В воздухе резко запахло льдом и авиационным керосином. Абрахамссон еще раз потопал ногами, чтобы разогнать кровь и согреться. Он вдруг почувствовал себя одиноким и покинутым. Аэропорт только что открылся, но полеты регулярных рейсов начнутся через два часа.

К Абрахамссону подошел высокий, крепкого сложения мужчина с гладко выбритым лицом. На нем была теплая армейская куртка и высокие массивные ботинки.

— Привет, — сказал мужчина по-английски и легонько прикоснулся к плечу Абрахамссона.

Пилот приглушил двигатели. Теперь стало можно разговаривать.

Мужчина представился Джорджем и сказал, что работает на американское правительство, глядя на Абрахамссона светлыми дружелюбными глазами.

— Мы рады нашему взаимопониманию и эффективному сотрудничеству, — сказал американец.

Антон широко улыбнулся и ответил такой же любезностью.

— Это, конечно, будет необычный рейс, — продолжал американец. — На борту несколько парней из ЦРУ, которые присмотрят за этим типом во время полета. Мы не хотим никакого риска, пока будем в воздухе.

Антон Абрахамссон несколько раз моргнул от холода, а потом согласно кивнул. Значит, так положено. В конце концов, за безопасность полета отвечает командир корабля в соответствии с международным законодательством, и у Абрахамссона не было своего мнения на этот счет.

— Наши ребята будут в шлемах — ради собственной безопасности.

Антон снова кивнул.

— Кроме того, нам надо самим осмотреть заключенного перед посадкой в самолет. Надеюсь, вы не станете нам препятствовать.

Антон вдруг почувствовал, что разговор начинает действовать ему на нервы, несмотря на видимое дружелюбие американца.

— Ну, — сказал он, — наши врачи уже осмотрели мужчину, и могу вас уверить, что…

— Так надо, — безмятежно возразил Джордж. — Мы бы хотели составить собственную картину.

Антон Абрахамссон открыл, потом закрыл рот.

— Я понял, — произнес он наконец. — Но в таком случае я буду присутствовать при осмотре.

— Нет, — сияя белозубой улыбкой, ответил американец. — После приземления нашего самолета мы берем на себя всю полноту ответственности. Надеюсь, это вам ясно?

Теперь Антон счел нужным протестовать.

— Я представляю здесь шведскую полицию, — сказал он, слегка повысив голос. — Мы находимся на шведской территории, и именно шведская полиция несет ответственность, так как представляет официальную власть.

Американец не смог скрыть своего изумления.

— Конечно, конечно, — сказал он. — Все будет сделано по закону и вполне корректно.

Он шагнул вперед и взял Антона за плечо.

— Все будет хорошо, — ободрил он шведа. — Идемте?

Антон Абрахамссон зашагал вслед за американцем к терминалу, не в силах избавиться от смутного беспокойства.

Войдя в терминал, они быстро прошли в комнату, выделенную в распоряжение полиции безопасности.