Последняя заря

Не без споров, но обе стороны Ингеровых ближиков пришли к согласию. Свенгельд с трудом принял решение Прекрасы, которая желала удалить его из Киева, но у него оказались связаны руки. Он нарушил клятву верности своему господину, был причастен к гибели родича. Выплыви это наружу, и все его надежды на уважение и влияние рухнут. Оставалось примириться на том, что истинная власть попадала в руки его сестры и ее мужа, а самому принять откуп – посадничество в северных владениях Ингерова рода. И если Ельга и Асмунд будут управлять землей Полянской от имени ребенка, то Свенгельд на Волхове окажется в положении самовластного правителя, отличаясь от него лишь названием и необходимостью отсылать в Киев часть собранной дани. И то не сразу, а через несколько лет, как обустроится.

– Но я останусь воеводой до завершения нашей общей мести, – сказал он. – Не позволю, чтобы меня потом попрекали, будто я уклонился от долга отомстить за своего брата.

Прекраса предпочла бы именно что отстранить его от участия в этом деле, дававшем право на наследство. Но здесь Свен уперся, как скала, да и обойтись в новой войне без его участия, его всеми признанной удачи, его знания земли Деревской и ее людей кияне не смогли бы. «Ты видела, что вышло, когда попытались управиться с древлянами без него!» – сказала Прекрасе Ельга, и в Киеве это могли бы сказать все.

Через несколько дней всех лучших мужей киевских созвали в гридницу, и там княгиня Ельга-Прекраса при боярах и дружине передала малолетнего князя «на руки» Асмунду сыну Одда.

– Ингер сын Хрорика вел свой род от древних конунгов Севера, – сказал Асмунд, держа ребенка на руках перед всей дружиной. – Они происходили от самого Одина, и наш павший князь мог перечислить всех своих предков до самого Отца Ратей. У Одина было много сыновей, и сегодня мы приносим жертву тому его сыну, что звался Вали, и просим его о покровительстве Святославу сыну Ингера. Вали родился от великанши по имени Ринд в ту самую ночь, когда от побега омелы погиб Бальдр. В предании о нем сказано так:

Но скоро родился брат Бальдра тогда;
Лишь ночь проживя, бился Одина сын.
Он кудрей не расчесывал, рук не омыл,
Пока не повержен был Бальдра убийца[37]

.

– В возрасте всего лишь одной ночи сын Одина настиг и убил убийцу своего брата. Святослав, сын Ингера, состоит с ним в родстве и докажет, что не зря в его жилах струится священная кровь Асгарда. Пусть он едва вышел из младенческого возраста, он сумеет выполнить долг мести не хуже взрослого мужа.

Светловолосый, румяный мальчик в белом кафтанчике с серебряными пуговками, красивый рыжеволосый мужчина в богатом малиновой кафтане с серебряным позументом на груди – они выглядели как Перун, выносящий из тьмы новорожденного Ярилу-Солнце. Гридница содрогнулась от приветственных криков, так что сам ребенок от испуга заплакал и забился на руках кормильца. Но его детская слабость и робость ничего не значили перед тем наследием, которое ему выпало на долю принять.

А и гой еси сударыня-матушка!
А не пеленай меня во пелены шелковые,
Не пояса́й в пояса тканые,
Пеленай меня, матушка, во кольчугу булатную,
А на буйну голову клади злат шелом…

– пел Дубыня Ворон, чьи темные длинные волосы уже были густо разбавлены сединой, загорелое лицо похудело и заострилось, но голос оставался таким же звонким.

Старинная песнь словно брала чадо за руку и переводила из обыденной жизни в иножитие предания, где взрослеют быстро, а стареют медленно. Или никогда. Не всякому удается перейти туда при жизни, а тем более – в таком возрасте, когда еще держатся за нянькин подол и не понимают, куда ступают детские ножки. Но у Святослава не было выбора – само рождение определило его путь.

Ребенка на четвертом году еще рано было учить мужским наукам, и после пира Святка вернулся на попечение матери и нянек. Но Асмунду не грозило заскучать без дела – с этого дня на его долю достались все те дела, которые раньше выполнял князь. В первый черед требовалось восполнить недостаток ближней дружины. Поскольку все гриди Ингера полегли вместе с ним, для юного князя понадобилось собрать ближнюю дружину всю разом заново. Послали гонцов в Вышгород и Витичев, оттуда явилось не менее сотни варягов, желающих занять эти места. Асмунд отобрал наилучших: в самом подходящем возрасте – между двадцатью и тридцатью годами – самых крепких и ловких в обращении с оружием. Одновременно гонцы отправились в Любеч, в Чернигов, в северянские земли к князю Страдомиру с просьбой помочь войском. Решено было пока утаить, что надежд на руку Ельга-Поляницы у них больше нет, а к тому времени как все откроется, незадачливых женихов утешит добыча.