Последняя жемчужина

– Это отучит ее брать, пользоваться, а потом приносить назад дорогие вещи. Утром в понедельник первым делом пошлю им счет.

– Грета, ну как вы могли поставить этих людей в такое неловкое положение в присутствии их друзей? – упрекнул Эдмунд довольно улыбающуюся Грету, отводя ее в сторону. – Вы неисправимы.

– Да будет вам, это ведь была ваша идея – прийти сюда. Чего же вы от меня ожидали? Другого способа поставить на место наглецов я не знаю. Иногда их нужно заставить краснеть.

– Она больше никогда не появится в вашем магазине. Пойдут слухи…

– А зачем мне такие клиенты, как она? Теперь она и с другими не будет так поступать. Полагаю, я оказала всем ювелирам Йорка добрую услугу. Хорошо, теперь, когда этот вопрос решен, можно и о себе подумать. Я умираю с голоду.

Позже, когда нанятый Эдмундом кеб подъехал к дому Греты, она поняла, что ее спутник был бы рад получить от нее приглашение зайти. Но она позволила ему лишь поцеловать себя в щеку. Роде, должно быть, не терпелось услышать рассказ о бале.

– Вы знаете, какие чувства я испытываю по отношению к вам, Грета, – прошептал Эдмунд, целуя ей руку, обтянутую перчаткой.

Она улыбнулась, но не дала ему продолжить:

– Вы замечательный человек, большой талант, но разве я со своим ледяным сердцем та женщина, которая вам нужна?

– Грета, что вы такое говорите?! – возмутился он, но она осталась непреклонна:

– Спасибо, что помогли мне восстановить справедливость, и спокойной ночи. Вы настоящий друг.

Она помахала ему рукой на прощанье.

– Желаю удачи на выставке, – прибавила она. – Когда я построю загородный дом, вся мебель в нем будет из вашей мастерской, я обещаю.

«Что за странные фантазии? – со вздохом подумала она. – Разве может когда-нибудь осуществиться такая мечта?»

57

Маскатин, 1893 год

Эффи любила бывать в саду, срезать цветы и составлять букеты для обеденного стола и в холл. Особенно ей нравились большие яркие цветы, которые росли в оранжерее. Прежде чем выйти на свежий воздух, она надевала шляпу с широкими полями. На ее лице не должно быть и намека на загар.

Хэмиш ковылял за ней следом в дурацкой длинной сорочке и ботинках, с блестящими, как черный янтарь, кудрями на голове. Джем мечтал сводить его в парикмахерскую и купить ему морской костюмчик, но женщины и слышать об этом не желали. Обрезать волосы у малышей – к несчастью, уверяли они. Только дети бедняков ходят коротко остриженными. Возле мальчика постоянно крутились нянька и Марселла, что Джема изрядно раздражало. Ему хотелось после трудовой недели провести время с женой и сыном в городе, но Марселла приезжала безо всякого повода, и ему приходилось оставаться дома.

– Я больше не хочу детей, – сказала ему Эффи несколько месяцев назад. – У тебя есть наследник, этого достаточно. У меня нет желания пережить все это заново. Мама говорит, что это сведет меня в могилу. Хватит нам и Хэмиша.

– Неужели ты не хочешь иметь дочку?

Он старался терпимо относиться к нежеланию Эффи спать с ним в одной постели. Она игнорировала его, все время проводила в саду, играла с сыном, баловала его, хлопоча о его нарядах и волнуясь о том, как он сходил на горшок. Сетования Марселлы на то, что здесь слишком грязный воздух и что Эффи с Хэмишем было бы лучше в Клинтоне, лишь подливали масла в огонь. «Черт побери, Эффи моя жена, а не сестра! – досадовал неудовлетворенный Джем. – Да к тому же они моего маленького сына превращают в девчонку!»

Кто бы его осудил, если бы он стал тайком наведываться в публичный дом, прятавшийся на задворках Фронт-стрит? Если бы он на это решился и Марселла узнала бы о его похождениях, она наверняка призадумалась бы, но он не поддался искушению, опасаясь слухов, и направлял всю свою энергию на бизнес и общественную деятельность, на что угодно, лишь бы не окунаться в гнетущую атмосферу собственного дома.

Иногда у него возникало ощущение, что он в Роуз-Маунте уже не хозяин, единственным преданным ему человеком оставалась Марта, но в силу возраста она была уже недостаточно проворной, что не укрылось от тещи.

– Я не понимаю, почему ты держишь эту мулатку!

– Марта заслуживает уважительного отношения! Она столько лет служила мне верой и правдой и никуда отсюда не уйдет, – зло прорычал Джем, давая Марселле понять, что она зашла слишком далеко.

Она пожала плечами и больше об этом не заговаривала, но стала жаловаться Эффи на пыль на плинтусах. «Яблоко от яблони недалеко падает», – думал обеспокоенный Джем. Неужели и его жена со временем станет такой же и они будут препираться из-за каждой мелочи? Теперь ему было понятно, почему Джейкоб Аллистер столько времени проводит в деловых поездках. Может, ему последовать примеру тестя? Как же так получилось, что их отношения стали совсем безрадостными?

Возможно, если бы Хэмиш не появился вскоре после свадьбы, Эффи вела бы себя иначе? Она несколько месяцев после тяжелых родов оставалась в подавленном состоянии.