Последняя жемчужина

Хорошо было уже хотя бы то, что для воскресного обеда с такими друзьями, как Рода и Блейки, ей не придется как-то по-особому наряжаться. Собственно, у нее не так уж и много было изысканных платьев и шляп. Ее рабочий костюм состоял из простой черной юбки и нарядных блуз, отделанных кружевами и перехваченных в талии строгим поясом, но этот летний день выдался солнечным и знойным. Стараясь одеться поярче для американских гостей, Грета остановила свой выбор на синем полосатом ситцевом платье с рукавами-фонариками и оборками на воротнике. Сгодилась и ее летняя шляпка-канотье, украшенная голубой лентой.

– Уже скоро? – канючила Перси, глядя на часы на стене, пробившие час. – Нам обязательно идти пешком?

– Можем поехать на трамвае.

– Можно я буду сидеть на втором этаже?

– Посмотрим.

– Ты всегда так говоришь.

Перси очень любила, нарядившись, идти в гости к тете Роде. Сегодня она была в своем лучшем выходном белом платье с широким атласным поясом. На ногах у нее были лаковые ботиночки с маленькими застежками, а на голове – прелестная соломенная шляпка, украшенная бутонами роз и листьями.

Они сели в трамвай и, переехав реку, оказались в Миклгейте. Затем они шли пешком по Блоссом-стрит мимо роскошных домов; этот путь Грета хорошо помнила еще с тех времен, когда работала служанкой. Как бы отнеслась покойная Серенити Блейк к этой встрече? Им открыла Хильда, горничная, и направила их в сад. Перси убежала вперед, а Грета замешкалась, разволновавшись перед встречей с незнакомцами. Глубоко вдохнув, она вышла в залитый солнцем сад. Она увидела мальчика в морском костюме, катающего обруч, и бегающую следом за ним Перси.

– Можно мне попробовать? – спросила она, и они вместе убежали вглубь сада.

Ослепленная солнцем, Грета прикрыла глаза ладонью и стала разглядывать остальных гостей. Среди них был стоявший к ней спиной высокий мужчина в льняном костюме и широкополой соломенной шляпе. Обернувшись, он посмотрел на нее, и сердце Греты обмерло.

– А вот и вы! – бросилась к ней Рода, видя, что она потрясена.

– Что это значит? – прошептала Грета. – Почему он здесь?

– Ваш давний друг Джеймс Бейли – наш гость. Они заехали нас навестить по пути в Шотландию. Правда, это такой сюрприз, ведь столько лет прошло!

Грета заметила, что у Роды дрогнул голос, и догадалась, что эта встреча была заранее спланирована без ее ведома. Джем шел ей навстречу.

– Рад вас снова встретить. Вы прекрасно выглядите.

Ей не оставалось ничего другого, кроме как, кивнув, протянуть ему руку для пожатия, как будто они были просто давними знакомыми, но сердце ее при этом готово было выскочить из груди.

– Наши дети уже познакомились, – улыбнулся он. – Хэмиш рад, что теперь ему есть с кем играть. Ему, семилетнему, такая долгая дорога далась нелегко. Я его водил по всему Лондону. Ну а вы как?

У него по-прежнему был мягкий шотландский выговор.

– Хорошо, – бодро ответила она, стараясь не смотреть ему в глаза. – Вы уже познакомились с моей матерью?

Она кивком указала на сидевшую в тени Сэйди.

– Еще нет. Вообще-то мы сюда пришли, чтобы с вами увидеться, – тихо сказал он, пристально на нее глядя.

Как они могли устроить этот заговор против нее? Она чувствовала, что на них все смотрят. Оторопевшая от этой неожиданной встречи, Грета, чтобы не показаться невежливой и недружелюбной, вынуждена была играть роль благодарной гостьи. Как только Рода посмела так с ней поступить?

Обед затянулся. Угощали жарким со всеми полагающимися гарнирами, великолепными безе, ликером из бузины и ледяным лимонадом. Дети носились вокруг, но потом и они притихли, утомившись от жары. Грета посмотрела на Джема, сидевшего рядом с Эразмом Блейком на другом конце стола. Интересно, кто-нибудь догадывался об их безмолвном противостоянии, когда они напряженно смотрели друг другу в глаза?

Потом Эразм Блейк отправился отдохнуть. Вскоре ушли мать с Бертом, а за ними под каким-то надуманным предлогом и Род с Хэймером, забрав с собой в дом детей, и Грета с Джеймсом остались вдвоем.

– Зачем ты приехал? – спросила Грета.

– Чтобы увидеть свою дочь, – ответил он холодно. – Разве мог я не заехать в Йорк, не повидать собственного ребенка? Почему ты мне об этом не сказала?

– Дело в том, что я и сама ничего не знала, пока не вернулась в Йорк.

Она помолчала, не зная, как объяснить свой поспешный отъезд.

– Ты был помолвлен, собирался жениться. Что я должна была делать?

– Но если бы я знал…

Он крепко сжал ей руку.

– Я решила никому не говорить. Все думают, что она дочь Эбена. Она носит его фамилию.

– Я приходил тогда к тебе сказать, что намерен расторгнуть помолвку, но ты уже уехала. Все могло бы пойти по-другому, если бы ты задержалась хотя бы на час…

– Ну, сделанного не воротишь.

У нее не было желания обсуждать то, что могло бы быть.

– Мне очень жаль, что такое несчастье случилось с твоей женой. Такая страшная трагедия.

Он пропустил мимо ушей ее соболезнования и попытку перевести разговор на другую тему.

– Я должен был увидеть Пёрл. Когда я узнал о ней, в моей душе затеплилась надежда.