Последняя женщина сеньора Хуана

Эльвира плещет ей в лицо водой.

Ой, сеньора!

ЭЛЬВИРА. Потерпишь. (Вытирает ей лицо.) И больше ни глотка! В девятнадцать лет мало ли что может произойти! А первого в жизни мужчину лучше видеть трезвыми глазами. Хотя бы для того, чтобы утром ты могла его узнать. Ну-ка посмотри на меня!

КОНЧИТА. Да, сеньора!

ЭЛЬВИРА. А теперь унеси все это.

КОНЧИТА. Спасибо, сеньора. (Уносит умывальные принадлежности.)

Стук кружек.

КАРЛОС. Хуан, скажи: а тебе не бывает страшно? Ведь нам уже по пятьдесят...

ХУАН. Мне страшно уже несколько лет. Пока причин нет. Но часто думаю: какой же она будет? Ведь она уже родилась, живет где-то... Это очень страшно - моя последняя женщина.

КАРЛОС. Как я тебя понимаю! Как понимаю! И я думаю об этом! Он ведь тоже родился уже - последний, которого я убью. А потом? Во имя чего жить потом? Пустота, бессмыслица, полная бездуховность!

Стук кружек.

МИХО. Сеньор Исполнитель, я вас уважаю. Но преклоняюсь я не перед вами. Я поэт, сеньор Исполнитель. Еще вчера я считал: главное в стихах - звучание. А сегодня даже под пыткой повторю: поэзия - это мысль!

ИСПОЛНИТЕЛЬ (подумав). Пускай!

Пьют. Стук кружек.

ХОЗЯИН. Сеньор Хуан, я хочу выпить за вас. Вы великий человек! Вы пророк новой эпохи! Я сразу понял вашу цель! Сеньоры, вы только подумайте: ведь если все друг с другом переспят, это и будет всеобщее братство! (Пьет.)

Стук кружек. Матильда вносит вино.

ЭЛЬВИРА. Ну а ты, вот ты - счастлива? Дитя природы, ты - счастлива?

МАТИЛЬДА. Я? Даже не знаю, уж больно странное слово. Много ли женщине надо? Есть дом, есть муж, и детей семеро. Вот только...

ЭЛЬВИРА. Что - только?

ХОЗЯИН. Матильда, скажи сеньорам, что - только?

МАТИЛЬДА. Вот только... Вот только жаль, что ни один из них не похож на сеньора Хуана!

Хозяин начинает смеяться, но потом смех обрывается, у него вытягивается лицо. Стук кружек.

КОНЧИТА. Сеньор Хуан, можно вас на минутку?

Кончита и Хуан отходят в сторону.

Сеньор Хуан, за деревней, у каменного распятия, начинается тропа. Если ехать по ней до часовни, а потом свернуть в горы, часа через два начнутся верхние луга. Там у ручья вы увидите овечий загон и шалаш. В нем все лето живет хромой Пабло. Это мой дядя, сеньор.

ХУАН. Для чего ты мне все это рассказываешь?

КОНЧИТА. Вам надо ехать, сеньор.

ХУАН. Зачем?

КОНЧИТА. Я так чувствую. Сейчас хорошо, но лучше уже не будет.

ХУАН. Они хорошие люди. Люди вообще хорошие! Все. А если кажутся плохими - не верь. Это все снаружи, а внутри все равно хорошие.

КОНЧИТА. Сеньор, я служанка в трактире. Я вижу людей вечером, когда они пьют, и утром, когда трезвеют. Пусть хорошие, но зачем их искушать? Я вас провожу, сеньор.

ХУАН. Ты жалеешь меня?

КОНЧИТА. Нет, сеньор, я вас люблю.

ХУАН. А может, это ты и есть?

КОНЧИТА. Кто, сеньор?

ХУАН. Моя последняя женщина.

КОНЧИТА. Я не хочу быть вашей последней, сеньор. Я хочу быть просто вашей.

ХУАН. Прежде, когда я видел женщину, мне всегда хотелось одним движением стряхнуть с нее все лишнее: одежду, манеры, предрассудки, всю пыль, которая закрывает человека от самого себя. А ты вызываешь совсем иные желания: хочется укрыться в тебе, как в крепости, заслониться тобой от всего мира. Наверное, просто старость. Жаль, что не встретил тебя раньше.

КОНЧИТА. Нет, сеньор, не жаль. Для ничтожества старость - груда развалин. А для настоящего мужчины - крыша, которая венчает дом.

Хуан нежно и бережно дотрагивается до нее.

Сеньор, скоро утро.

ХУАН. Когда наступит, тогда и будем думать о нем. А сейчас - только ты.

ХОЗЯИН. Сеньоры, давайте выпьем...

КАРЛОС. Стоя!

Все с трудом поднимаются.

ХОЗЯИН. Сеньоры! Я тут подумал - и напрасно. Раз надо - значит, нельзя. Поэтому от всей души...

КАРЛОС. Стоя!

ИСПОЛНИТЕЛЬ. Именно стоя - за нашего дорогого сеньора Хуана и за всеобщую любовь!

КАРЛОС. Дай я тебя обниму!

Объятия. Стук кружек. Затемнение.

Картина следующая

Не обязательная, потому и без номера. Может быть, может не быть - на усмотрение режиссера. Комната Хуана. Обстановка прежняя. Хуан и Кончита. Любовь. Слова любые, можно и без слов.

Картина третья.