Последняя женская глупость

Он думал не о шапке. Как и эксперт Григорьев, он думал о Римме Тихоновой, тело которой сейчас находится в морге и не будет похоронено до тех пор, пока может оказаться потребно для следствия. А снега выпало уже столько, что до земли теперь не больно-то скоро дороешься. И с каждым днем усиливаются морозы и сковывают землю все крепче. Когда Римму будут хоронить, земля станет каменно-неподатливой, могильщики будут втихомолку браниться и заламывать непотребно высокую плату, а провожающие – ежиться на ветру и мечтать о том, чтобы печальная церемония поскорее кончилась, можно было ринуться в столовую, где пройдут поминки, и тяпнуть по стопочке на помин души новопреставленной рабы божьей Риммы – а главное, для сугреву.

– То, что смертельный выстрел произведен не из пистолета Бронникова, – снова заговорил Григорьев, – однозначно. И даже то, что именно он пулял из своего «вальтера» в землю, ни в коей мере не делает его преступником. В любом случае – гильзу подобрал и подбросил в комнату тот, кто убил женщину. А кто?..

– Кто? – повторил Бергер. – Да, я был уверен, что это сделал Бронников. Мне было все понятно: время, способ, наверное, мотив… И даже когда я ради очистки совести пытался выстроить какие-то другие версии, то делал это по принципу: кому нужна и выгодна смерть Риммы Тихоновой? А теперь… теперь, наверное, надо смотреть на всю историю иначе? Может быть, убийство Риммы – это лишь средство, а не цель?

– Средство уничтожить Бронникова? – подхватил Григорьев. – Не исключено. Но не проще ли было убить его самого?

– Этот человек, настоящий убийца, наверное, ненавидел Бронникова так, что смерть казалась ему чем-то слишком малым, – медленно произнес Бергер. – Он хотел не мгновенного уничтожения – он хотел насладиться зрелищем мучений своего врага. Ведь если бы Бронникова все же осудили за убийство, дали бы немало, правда?

– Да уж, удовольствие растянулось бы на долгие годы. Может быть, и на десятилетия, – согласился Григорьев. – Выходит, что? Надо искать не только убийцу женщины, сколько врага мужчины. Причем безжалостного врага – настолько озлобленного и мстительного, что для него смерть безвинного человека – ничто, лишь ступенька, точка опоры, лишь средство. Нервы у него, должно быть, крепкие и голова хорошо работает. Умный враг…

– Видимо, так.

– И вот еще что, Саня, – медленно проговорил Григорьев. – Ты когда Бронникова отпустишь – а деваться тебе совершенно некуда, придется отпустить, – попроси его, нет, потребуй, чтобы он тщательно осмотрел свою квартиру. Если не он сам пулял из «вальтера» в землю, то как, каким образом убийца мог раздобыть пистолет? Пусть Бронников напряжется и подумает: кто мог безнаказанно и незаметно забраться к нему? Не исчезло ли в квартире что-то еще – сам знаешь, иногда по одной пропаже можно выйти на след другой. И вот что я тебе посоветую… Устрой так, чтобы самому отвезти Бронникова домой. И побывать при этом осмотре квартиры. Может быть, ты найдешь то, чего даже не ожидаешь найти.

Про эксперта Григорьева говорили, что он иглу в яйце видит. Бергер по младости лет считал эти слова изрядным преувеличением. Однако очень скоро ему пришлось убедиться в их справедливости.

Римма Тихонова 31 октября 2001 года. Нант, Франция

Днем они все-таки побывали в полиции. Хотя вопросы были заданы и ответы даны все те же, что и раньше: по электронной почте, телеграфом, по телефону. Поскольку еще в Нижнем Римме приходилось переводить эти разговоры и переписку, она вдруг ощутила, что страшно устала от этих однообразных вопросов и ответов, этих впустую произнесенных слов. Загадку исчезновения Резвуна и его семьи не мог разгадать никто. Люди просто исчезли. Исчезли бесследно. Ушли в чем были – и сгинули.

– О господи! – шумно вздохнул Григорий, выходя на крыльцо комиссариата. – Какие эти французы беспечные, просто удивительно. Чирикают, будто птицы, а слова толкового не скажут, как искали Резвуна, где, обшарили реку, в конце концов, или нет…

– Думаешь, их убили, а трупы сбросили в реку? – недоверчиво спросила Римма.

– А что? Где-то же надо их прятать, почему не в реке? Или еще ров вокруг Шато – тоже крутое местечко. Обратила внимание, какой ряской он подернут? Такое ощущение, что его несколько лет не чистили.

– Вряд ли, видишь, стены подновляют, – показала Римма на серые пятна свежего раствора, которыми были затерты слишком уж явные проплешины на древних стенах Шато. – Наверняка ров тоже чистят.

– Мэй би, мэй би, – рассеянно отозвался Григорий. – Слушай, ты не хочешь немножко погулять? У меня еще одна деловая встреча намечена.

– Ради бога, – слегка удивилась Римма такому внезапному повороту событий. – А как же ты без переводчика обойдешься?

– Этот человек нормально спикает по-английски, – успокоил ее Григорий. – Как-нибудь обойдемся. Встретимся в отеле, часика так через два, хорошо?

– Давай.