Последняя жертва

Флор Федулыч. На яму он мало обращает внимания-с. Пристроишь его к должности, он человек способный-с, живет год, другой хорошо и вдруг в одну минуту задолжает; когда успеет, только дивишься. И ничего его долги не беспокоят, платить он их и в помышлении не имеет. Хоть бы глазком моргнул-с. Наберет где-то с полсотни переводных французских романов и отправляется в яму равнодушно, точно в гости куда. Примется читать свои романы, читает их дни и ночи, хоть десять лет просидит – ему все равно. Ну, и выкупаешь из жалости. А выкупишь, сейчас расчешет бакенбарды, наденет шляпу набок и пошел щеголять по Москве как ни в чем не бывало.

Глафира Фирсовна. Уж какой из себя видный, точно иностранец.

Флор Федулыч. Настоящий милорд-с! Ему бы только с графом Биконсфильдом разговаривать-с. Отличные места занимал-с, поведет дело – любо-дорого смотреть, за полгода верно можно ручаться, а там заведет рысаков с пристяжными, – году не пройдет, глядишь – и в яму с романами-с. И сейчас имеет место приличное – около десяти тысяч жалованья; кажется, чего ж еще, можно концы с концами сводить.

Глафира Фирсовна. Разве нуждается; денег просит?

Флор Федулыч. Это бы ничего-с. Широко зажил; слух идет, что деньги бросает. Значит, какие-нибудь источники находит, либо должает, либо… уж кто его знает. Дело не красивое-с.

Глафира Фирсовна. По надежде на вас действует. Дочку его, внучку свою, вы облагодетельствовали, ну, думает, и отцу что-нибудь перепадет.

Флор Федулыч. Да чем же я ее облагодетельствовал-с?

Глафира Фирсовна. Еще бы! Триста тысяч за ней денег даете.

Флор Федулыч. И все это его сочинение-с.

Глафира Фирсовна. Что-нибудь-то дадите, ну а прилгнул, так ему простительно: всякому отцу хочется свое детище устроить.

Флор Федулыч. Да все-таки чужими-то деньгами распоряжаться, не спросясь, не следует.

Глафира Фирсовна. Уж по всей Москве гремит ваша внучка. Кто говорит, дедушка даст за ней двести тысяч, кто триста, а кто миллион. Миллион уж лучше, круглее.

Флор Федулыч. Вот изволите видеть, я-то последний про свое благодеяние узнал-с.

Глафира Фирсовна. Ну, да ведь не все и верят.

Флор Федулыч. Все-таки, значит, есть люди, которые обмануты-с.

Входит Лавр Мироныч под руку с Ириной.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Флор Федулыч, Глафира Фирсовна, Лавр Мироныч и Ирина.

Лавр Мироныч(почтительно кланяясь). Честь имею кланяться, дяденька! Мое почтение, Глафира Фирсовна! (Кивает головой и садится.)

Ирина страстно целует Флора Федулыча, приседает Глафире Фирсовне, садится в кресло и погружается в глубокую задумчивость.

Флор Федулыч. Откуда вы теперь, Лавр Мироныч?

Лавр Мироныч. Из городу домой заехал, пробежал газеты, захватил Ирень и к вам. Биржевую хронику изволили смотреть-с?

Флор Федулыч. Все то же, перемены нет-с.

Лавр Мироныч. Немножко потверже стало. Из политических новостей только одна: здоровье папы внушает опасения.

Глафира Фирсовна. Кому же это? Уж не тебе ли?

Лавр Мироныч. В Европе живем, Глафира Фирсовна.

Глафира Фирсовна. Да бог с ним, нам-то что за дело! Жив ли он, нет ли, авось за Москвой-то рекой ничего особенного от того не случится.

Лавр Мироныч. У нас дела не за одной Москвой-рекой, а и за Рейном, и за Темзой.

Флор Федулыч(Ирине). В унынье находитесь, Ирина Лавровна?

Глафира Фирсовна. Да уж и я тоже смотрю.

Ирина. Ах!… я – несчастная… я – самая несчастная… если есть на свете несчастная девушка, так это я.

Глафира Фирсовна. Что так это уж очень?

Лавр Мироныч. Моя бедная Ирень влюблена.

Флор Федулыч. Я полагаю, что это больше от чтения происходит.

Лавр Мироныч. Да, дяденька, мы с ней постоянно следим за европейской литературой; все, решительно все, сколько их есть, переводные романы выписываем.

Ирина. Только одно это утешье для меня в жизни и есть. Еще папа меньше меня читает, он делом занят, а я просто погружаюсь, погружаюсь…

Лавр Мироныч. Прежние романы лучше были; нынче уж не так интересно пишут. Вот я теперь четвертый раз Монте-Кристо читаю; как все это верно, как похоже!…

Флор Федулыч. Что там похожего-с? Я считаю так, что это только одна игра воображения.

Лавр Мироныч. Да на меня, дяденька, похоже, точно с меня писано.

Ирина. Нет, папа, на вас это еще не так похоже.

Лавр Мироныч. Это потому тебе кажется, что у меня денег нет; а чувства и поступки все мои, и если б мне досталось такое состояние…