Последняя жертва

Я на стуле на колесиках подъехала к другому концу стола. Каждое животное, попадающее в нашу клинику, регистрируется в журнале поступления пациентов. Я просмотрела последние записи. Вот она — май, третья декада месяца. В начале недели кто-то обнаружил ужа, который застрял в сетях, расставленных на пруду. Харриет и одна из наших сестер разрезали нейлоновую сеть, осмотрели змею, увидели, что она совершенно здорова, и отпустили. Я проверила, кто сообщил об уже. Мой односельчанин.

На прошлой неделе один собачник принес гадюку, которую во время прогулки поймал и потрепал его пес. Когда змею доставили в клинику, она была уже мертва. Интересно, а что с собакой? Любая загнанная в угол змея оказывает ожесточенное сопротивление. Собачник — мой односельчанин.

В третьем случае змею в клинику не принесли. Кто-то позвонил и взволнованно сообщил, что у него в кухне гадюка. Крэг выехал на вызов и обнаружил, что «гадюкой» оказалась медянка обыкновенная, внешне похожая на гадюку, но совершенно безобидная для человека змея. Крэга попросили убрать эту тварь из помещения. Это также произошло в моем поселке.

Возможно, просто совпадение. Прошлым летом долго стояла жаркая погода, и совершенно очевидно, что потомства у змей было больше, чем обычно. А теперь у нас небывало теплая весна. Все змеи очнулись от зимней спячки, ожили. Возможно, нет причин для беспокойства. Рано или поздно природный баланс восстановится.

Так я убеждала себя — и не раз — по пути домой.

Я намеревалась уйти пораньше, но день выдался тяжелым. Не успели мы разделаться с барсуками, как привезли молодого мунтжака, которого сбила машина. Когда я закончила накладывать ему швы, меня уже ждали три осиротевших лисенка. Несмотря на мои благие намерения, я свернула в свой переулок, когда стрелка часов приближалась к семи.

Люди во дворе перед домом.

Короткий узкий переулок делал крутой поворот направо, поэтому дом в конце улицы — мой дом — как бы прятался от посторонних глаз. Его не увидишь с дороги, пока не подойдешь почти вплотную. Я въезжала на подъездную аллею, когда увидела визитеров: один стоял на пороге, еще двое прохаживались по палисаднику, а четвертый, опершись о стену, беседовал с моей соседкой Салли, местной медсестрой.

Я припарковала машину и сидела не шевелясь. У меня теплилась надежда, что они решили тайно осмотреть мой участок, а теперь, когда я приехала, быстренько ретируются. Нужно только выждать.

Когда я снова посмотрела на гостей, оказалось, что все они ждут, когда я выйду из машины, и, очевидно, удивляются, почему я этого не делаю. Поборов искушение спрятаться, пригнувшись, я собрала свои сумки, выбралась из машины и направилась к нежданным гостям, заставляя себя смотреть на них, а не себе под ноги. Самый старший из четверых мужчин шагнул ко мне, протягивая руку. Это был высокий мужчина с копной густых седых волос. Я решила, что ему под шестьдесят.

— Мисс Беннинг? Прошу прощения за вторжение, но мы надеялись, что вы вернетесь вовремя. Я Филип Хопвуд из «Вязов», особняка в начале главной улицы. Я уверен, с Дэниелом вы знакомы.

Я знать не знала никакого Дэниела, но тот сгреб мою руку двумя своими.

— Не могу передать, как я вам благодарен! — выпалил он. Это был простой тридцатилетний деревенский житель, высокий и темноволосый. — Линей целый день в себя прийти не может. Не знаю, что бы мы без вас делали!

— Страшно и представить, — согласился третий, теперь стоявший у меня за спиной. Из-за этого мне показалось — знаю, это прозвучит смешно, поскольку они все были настроены чрезвычайно дружелюбно, — что меня намеренно окружили, что я опять оказалась в прошлом, на детской площадке. Я обернулась. Это был молодой человек, но почти лысый. И он давно не брился. — Как вы думаете, каким образом эта тварь попала в спальню?

Дэниел покачал головой и провел пятерней по волосам.

— Одному Богу известно, — сказал он. — Через открытое окно, но… А может, ее привлекли цыплята? Змеи же едят птенцов, верно?

— Как она? — удивившись собственным словам, спросила я. В мои планы не входила светская беседа, только обмен необходимыми фразами.

— Отлично, совершенно здорова. А у Линей нервное истощение. Постоянно дергается. Ни на секунду не сводит с Софии глаз.

— Разве можно ее в этом винить? — подал голос мужчина, который до моего появления беседовал с Салли. — Линда вела бы себя точно так же. Страшно подумать!

— Да уж, — согласился седовласый мужчина. — А время идет. Может, объясним мисс Беннинг…

— Конечно, Филип, давай ты.

— Мисс Беннинг — Клара, если не ошибаюсь? — люди встревожены. Мы все слышали о Джоне Эллингтоне… ужасно… и сегодняшнее происшествие… Слава Богу, что вы пришли.

— Не за что меня благодарить, правда, — сказала я, поскольку они, казалось, ожидали моего ответа. — Я не была знакома с Джоном Эллингтоном, но приношу свои соболезнования.

Я почувствовала, как моя рука еще крепче сжала ручку сумки. Змея, убившая Джона Эллингтона, была намного ближе к их жилищам, чем они думают.