Последняя жертва

— Только свечи, — ответила она, ее глаза снова заблестели. — Повсюду свечи. Там было столько дыма, что дышать было трудно. И я чувствовала еще какой-то запах. Божественный фимиам.

Никогда не слышала, чтобы пятидесятники пользовались ладаном. Неужели в церкви в ту ночь жгли какие-то галлюциногенные снадобья?

— Руби, а Уитчеры были в церкви? — спросила я.

Выражение лица Руби изменилось.

— Была Эделина, — зло сказала она. — Сидела прямо перед алтарем, вскидывала голову, волосы у нее рассыпались по плечам. Я всегда считала, что она не верит, а только притворяется.

Руби наклонилась ко мне. Я едва смогла сдержаться, чтобы не отпрянуть.

— Почему господин всегда расстегивал пуговицы на ее блузке? — требовательно спросила она. — Понимаете, она всегда падала первой. И всегда возле преподобного Фейна.

Старики, похоже, солидарны в своей оценке жены Уолтера. Но меня интересовала не Эделина.

— А остальные? — спросила я. — Братья Уитчеры? Уолтер?

— Уолтер никогда не ходил в нашу церковь, — ответила она, едва заметно покачав головой. — Уолтер был хорошим человеком.

Я не сводила с нее глаз.

— А остальные? — настаивала я, прежде чем она осознает, что уже сказала. — Сол? Арчи? Гарри? Альфред?

Выражение ее лица снова изменилось, и я почувствовала, что на этот раз отпрянула она. Руби взглянула на дверь.

— Скоро принесут чай, — сообщила она. — Чай с печеньем. Две штучки, если хорошо себя ведешь.

— Руби, прошу вас, рассказывайте дальше.

Какое-то время служба идет своим чередом. Преподобный читает проповедь, прихожане молятся. Очень часто прихожане, на которых снизошел Святой Дух, вскакивают с мест и начинают выкрикивать хвалу Господу. За спиной у Руби впадает в транс Флоренс Эллингтон. Интересно, когда же лишится чувств сама Руби? Она бросает взгляд на пол — удостовериться, что в том месте, где она упадет, на холодном каменном полу лежит коврик для молитв.

Я хотела было спросить, имеет ли какое-то отношение Флоренс Эллингтон к Джону, но решила не перебивать Руби.

— И вы упали? — поинтересовалась я. — Я имею в виду, впали в транс?

Она кивнула.

— Это было несложно, — призналась она. — Особенно если пять дней ничего не есть. Делаешь глубокий вдох и задерживаешь дыхание. В глазах темнеет, и ты падаешь.

Я услышала движение в коридоре. Где-то далеко, но я почувствовала, что время мое на исходе.

— А змеи, Руби? Людей кусали змеи, ведь верно? Не только вас? В ту ночь погибли люди?

Гремучих змей держат в огромном деревянном сундуке с резным орнаментом в виде роз и листьев плюща. Лежа на полу, Руби видит, как Гарри Уитчер выносит сундук из ризницы. Руби встает на колени и заползает на скамью, молясь, чтобы на этот раз — сегодня ночью — она получила дар от Святого Духа и смогла прикоснуться к змее.

Преподобный Фейн лезет за пазуху и вытаскивает змею: метра полтора длиной, коричневую с черным узором, толстую. Со змеей в руках он движется к прихожанам. «Се, — говорит он, — даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам».

Голос Руби окреп, стал слишком громким. Кто-нибудь мог нас услышать и, внеся чай и два печенья, положить конец нашей бредовой беседе.

— Евангелие от Луки, глава десятая, стих девятнадцатый, — гордо возвестила она. — Вот что он говорил, когда нес змею, призывая всех, на кого снизошла сила, коснуться змеи.

Я попыталась представить, как он мог ввести нормальных, разумных людей в такое состояние, что они позволяли носить среди них гремучую змею.

— И люди брали ее в руки? — поинтересовалась я.

Руби кивнула.

— Лишь посвященные. Те же, на кого просветление не снизошло, склонив головы, молились.

«Ну конечно же», — подумала я.

— Кто еще касался змей?

Преподобный Фейн уже три месяца был с ними, и несколько жителей поселка получили дар управляться со змеями. Руби видит, как к ящику подходит Джон Доддс и запускает туда руку. Он достает змею, чуть меньше, чем у преподобного, серого окраса, и вешает ее себе на шею. Он стоит там, наслаждаясь обращенными к нему восхищенными взорами, а змея соскальзывает вниз по его телу, обвивается вокруг его правой руки. К ящику подходит Питер Морфет, за ним Реймонд Гиллард. Руби хочет посмотреть, что будет дальше, но к ней приближается преподобный Фейн. Сейчас или никогда.

Она встает, смотрит в его зимние глаза и чувствует, как по ее телу, начиная от паха, проходит электрический ток. Это и есть знак, которого она ждала. Она протягивает обе руки, преподобный наклоняется, и она уже держит в руках змею. Она ожидала, что ощутит нечто мокрое и скользкое, и удивлена, чувствуя теплое мускулистое тело змеи, которое скользит по ее пальцам. Не думая ни о чем, она смотрит на преподобного, опускает взгляд чуть ниже ремня, и что-то начинает шевелиться у нее глубоко внутри. Лицо заливает краска стыда, она возвращает змею преподобному. Он улыбается, шепчет благословение и двигается дальше. Руби падает на колени.

— Я никогда не была так счастлива, — призналась Руби. — На меня снизошел Святой Дух, благословил меня одним из своих даров. Мне хотелось молиться, молиться и…