Последняя жертва

— Представь себе, могу. Согласно Закону о полиции и доказательствах уголовное право позволяет сотруднику полиции нарушить границы частного владения без ордера при наличии прямой угрозы жизни или здоровью граждан, — произнес он как по писаному. — На мой взгляд, если Уолтер, или Сол Уитчер, или иной старик живет в этом доме, предположительно, с целым выводком ядовитых змей, то его жизни грозит опасность. Пока это всего лишь предположения, поэтому я и оказался здесь сегодня вечером, чтобы лично осмотреть дом, прежде чем задействовать полицейских. Мне просто не повезло, что я случайно наткнулся на тебя и этих местных идиотов, ведших с тобой «задушевную» беседу.

Пару секунд мы с Мэтом не сводили друг с друга глаз. Потом он вновь заговорил, и я стала подозревать, что его терпению вот-вот придет конец.

— Ты можешь пойти со мной, если будешь слушаться меня беспрекословно, либо подожди снаружи, но пообещай не двигаться с места. Меньше всего мне бы хотелось сперва проводить тебя домой, а уж потом возвратиться сюда и осмотреть дом, потому что наше шумное вторжение наверняка всполошило любого, кто бы здесь ни жил. Поэтому я хочу поскорее покончить с этим. Ну, что ты выбираешь?

Я уже решила. Если в доме Уитчеров есть ядовитые змеи, Мэту Хоару понадобится моя помощь. Я нашла старый цветочный горшок, поставила его под окном, стала на него, схватила протянутую руку и через секунду оказалась внутри дома.

В старых хижинах для рабочих обычно было две комнаты на первом этаже и две на втором. Здесь четыре хижины были объединены в дом, следовательно, к услугам хозяев было целых шестнадцать комнат. Печальная перспектива для нас, учитывая состояние той комнаты, в которой мы находились.

Влажные голые каменные стены. На полу огромные куски обвалившейся с потолка штукатурки. На толстом проводе — голая электрическая лампочка. Мы стояли молча, и я поняла, что прислушиваюсь. К чему именно? Малейший шорох указал бы на то, что мы с Мэтом здесь не одни. Вспыхнул свет, и стало видно, что по всей комнате разбросана зола. Я повернулась к Мэту. Он держал маленький, но удивительно мощный карманный фонарик.

— Я взял лишь одну пару перчаток, — сказал он. — Ничего не трогай.

От его легкомысленного настроения не осталось и следа. В доме со мной был совершенно другой человек. Заместитель начальника полиции.

Пол был покрыт линолеумом. Я стала на единственный коврик, он захлюпал у меня под ногами. У стены стояло деревянное кресло, обивка которого вся была покрыта плесенью.

Мэт направился по коридору в кухню, я за ним.

— Не могу поверить, что здесь жили люди, — пробормотал он.

В кухне имелись каменная раковина и маленькая старомодная плита. Из открытой печной дверцы торчала солома — в доме обосновались грызуны, заключила я.

Повсюду ощущался затхлый запах: здесь гнили оставшиеся предметы мебели, рваные занавески лишь чудом держались на оконных карнизах, а ковры на полу скорее напоминали лужи. Мне даже показалось, что я чувствую запах болота.

В кухне окна были совсем крошечные. Посмотрев через грязное окно, я смогла лишь различить, где начинается обрыв, — всего метрах в трех от задней стены дома. И никакого запасного выхода.

Вход во вторую хижину мы обнаружили за занавешенным арочным проходом. Когда липкая ткань скользнула по моему лицу, я вздрогнула и поспешила за Мэтом в ванную комнату с минимумом необходимого: белая стальная ванна, раковина и унитаз. Меня чуть не стошнило от вони, поэтому я направилась в следующую комнату — это была мастерская. Вдоль двух стен был установлен теперь уже ветхий стеллаж из огнеупорного пластика, а под окном стоял треснувший грязный аквариум, в каких обычно содержат рыб, черепах, мышей или песчанок. Или змей. Узкая запертая дверь вела, как я догадалась, на лестницу. Вокруг валялись ржавые инструменты, но мой взгляд был прикован к высохшей змеиной коже, свернувшейся клубочком в том месте, где стеллаж упирался в стену. Мэт проследил за моим взглядом.

— Нужно бить тревогу? — поинтересовался он.

Я покачала головой.

— Кажется, это уж. И кожа сброшена уже давно. А что ты имел в виду, когда назвал Сола Уитчера паршивой овцой? Что его изгнали из поселка?

Мэт направился в третью хижину. Я последовала за ним в очередную маленькую комнатку, примечательную лишь своей убогостью. Вместо двери мы обнаружили кирпичную кладку. Такая же кладка украшала и то место в стене, где некогда была дверь в кухню.

— Зачем закладывать проход в кухню? — задала я вопрос скорее себе, чем Мэту.

В противоположном конце комнаты луч фонарика Мэта обшаривал дверную коробку. Кирпичи явно были старыми, местами потрескавшимися и выщербленными, известковый раствор от времени почернел.

— Вероятно, находиться в этой части дома небезопасно, — предположил Мэт. — Слишком близко к обрыву. Пусть семейство Уитчеров было неприхотливым, они все же проявили осторожность.

Я промолчала. Протянула руку, чтобы ощутить шероховатость и холод старой кирпичной кладки. И не почувствовала холода. Кирпичи казались теплыми, пусть даже чуть-чуть.