Последняя жертва

— Соня, — начала я по возможности любезно, в полной мере отдавая себе отчет в том, как разозлился бы Дмитрий из-за того, что я нарушаю его инструкции, — нам нужно кое-что обсудить с вами.

— Мм…

Она не сводила взгляда с пчел, парящих вокруг жимолости.

— У вас есть родственница, которая… ну… какое-то время назад родила ребенка?

— Конечно, — ответила она. Одна пчела перелетела на розу, и Соня не отрываясь следила за ней. — И не одна.

— Формулируй вопрос четче, Розмари, — заметил Виктор.

Я прикусила губу, понимая, что, если разозлюсь, Соня начнет нервничать. И Роберт, скорее всего, тоже.

— Это был тайный ребенок. На его имя был открыт счет, и вы там указаны как доверенное лицо. Деньги на счет переводил Эрик Драгомир.

Соня резко повернулась ко мне, и в ее глазах больше не было мечтательной рассеянности. Несколько мгновений она молчала, а когда заговорила, голос звучал холодно и жестко — не как у стригоя, но определенно недружелюбно.

— Мне ничего об этом не известно.

— Ложь, — проронил Роберт.

— Это даже я понимаю, безо всяких потусторонних сил, — усмехнулась Сидни.

Я проигнорировала их обоих.

— Соня, мы знаем, что вам это известно, и для нас действительно очень важно найти этого малыша… ну, ребенка. — Мы делали кое-какие предположения относительно его возраста, но стопроцентной уверенности не было. — Вы говорили раньше, что беспокоитесь о Лиссе. Это поможет ей. Она должна узнать, что есть другой член ее семьи.

Соня снова переключила внимание на пчел, но я видела, что она больше не наблюдает за ними.

— Я ничего не знаю.

В ее голосе ощущалась дрожь, и что-то подсказывало мне, что, наверное, не стоит на нее давить. Не поймешь — то ли она испугана, то ли вот-вот взорвется.

— Тогда почему там указано твое имя? — настаивал Виктор.

— Я ничего не знаю, — повторила она таким голосом, от которого на деревьях могли образоваться сосульки. — Ничего.

— Хватит лгать! — взорвался Виктор. — Ты что-то знаешь и расскажешь нам.

— Эй! — воскликнула я. — Потише. У вас тут нет права допрашивать.

— Ты явно не справляешься.

— Просто заткнитесь, ладно? — Я перевела взгляд на Соню и улыбнулась. — Пожалуйста. У Лиссы неприятности. Это поможет ей. Вроде бы вы говорили, что хотите помочь ей?

— Я обещала… — едва слышно сказала Соня.

— Обещали что?

«Терпение, терпение».

Я должна сохранять спокойствие. Не могу позволить себе сорваться.

Она зажмурилась и запустила руки в волосы — прямо как ребенок в приступе раздражения.

— Обещала не рассказывать. Обещала не рассказывать никому…

Я с трудом сдержалась, чтобы не встряхнуть ее хорошенько.

«Терпение, терпение. Не расстраивай ее».

— Мы не стали бы просить вас нарушить обещание, если бы это не было так важно. Вы могли бы связаться с этим человеком… — Интересно, кто потребовал от нее такое обещание? Любовница Эрика? — И спросить, не согласится ли он поговорить с нами…

— О, ради бога! — раздраженно воскликнул Виктор. — Это нелепо и никуда нас не приведет. — Он посмотрел на брата. — Роберт?

До сих пор Роберт помалкивал, но, услышав команду брата, наклонился вперед.

— Соня?

Явно сильно взволнованная, она взглянула на него… и внезапно лицо ее стало бесстрастным.

— Расскажи нам то, о чем тебя спрашивают. — Голос Роберта звучал ровно, успокаивающе… и в то же время зловеще. — Расскажи, кто этот ребенок и где он. Расскажи, кто его мать.

На этот раз я вскочила. Роберт применил принуждение, чтобы добиться у нее ответа. Взгляд Сони оставался неотрывно прикован к нему, однако тело ее начало дрожать. Рот приоткрылся, но не послышалось ни звука. Мысли вихрем проносились у меня в голове. Принуждение позволило бы добыть необходимые сведения, но что-то подсказывало: это неправильно.

Мои размышления прервала Соня, вскочившая почти так же быстро, как я. Она продолжала смотреть на Роберта, но уже совсем иначе — не взглядом остолбеневшего, загипнотизированного человека. Ей удалось преодолеть принуждение, и теперь она уже не была слабой и испуганной. Она дрожала от ярости. Я магическими чувствами не обладаю, но, проведя столько времени рядом с Лиссой, прекрасно знаю, каковы бывают последствия использования духа. Соня готова была вот-вот взорваться.

— Как ты посмел… — прошипела она. — Как ты посмел применять ко мне принуждение?

Внезапно вьющиеся и другие растения рядом с Робертом ожили и начали быстро расти. Потянувшись к нему, они обвились вокруг ножек его кресла и дернули. Кресло опрокинулось вместе с Робертом. Виктор кинулся на помощь брату, но тот уже принялся действовать по своему усмотрению. На удивление быстро придя в себя, он прищурился, посмотрел на Соню, и ее отбросило назад, ударив о деревянную ограду. Такие трюки под силу пользователям воздуха, но ее отбросил не воздух. Это было проявление телекинетической магии духа; по-видимому, Роберт владел и этой магией, а не только мог проникать во сны. Замечательно.