Последняя жертва

Она приоткрыла глаза и сквозь слёзы разглядела наклонившуюся над ней чёрную фигуру.

Выходец из кошмарного сна был полностью затянут в чёрное, и потому выглядел словно обгоревший в пожаре. Его даже окутывала дымка, и Ксюше показалось удивительным, что она не чувствует от него запах жареного мяса. Только жутко блестели глаза на отсутствующем лице. Изучающе. Как хищник изучает добычу.

Она даже не смогла закричать. Хотела пнуть его ногой, но не могла пошевелиться. Страх парализовал её и загнал вглубь тела.

Убийца ещё раз склонил голову, а затем сел рядом с ней на кровать и, прежде чем Ксюша что-то сообразила, аккуратно промокнул её лицо рукавом.

Несмотря на то, что всё тело у неё дрожало от ужаса, его действие вдруг показалось ей смешным.

«Слёзы испортят всю эстетику моего тела?» – промелькнула у неё в голове ироничная мысль.

Он медленно, отрешенно, пальцем в перчатке провёл по её вчерашнему порезу на шее. Ксюшу затошнило. Неожиданно для себя она громко, истерично всхлипнула. Он глубоко, будто удовлетворенно вздохнул. Она почувствовала – больше интуитивно, чем физически – как его тело вздрогнуло, ожило и окрепло, возбуждаясь.

Она хотела отодвинуться от него как можно дальше, но при всём желании не могла этого сделать.

Как же она хотела сейчас потерять сознание!

То, что он начал делать потом, вызвало в ней двойственные чувства. С одной стороны, Ксюша опасалась этого с того самого момента, как маньяк схватил её, и сейчас она по-прежнему была скована ужасом, но с другой – она испытала странное облегчение от того, что ей больше бояться этого не придётся. А ещё к ней неожиданно пришло чувство прострации – Ксюша словно со стороны наблюдала за тем, как он наклоняется к ней почти вплотную, расстёгивая молнию куртки, пуговицы на её блузке – одну за другой, а затем спускается ниже, легко справляясь с пуговицей и замком на джинсах, и грубо сдергивая их.

Ксюша не могла с уверенностью сказать, что находится сейчас именно здесь. Снова этот туман, уносящий её от действительности. Вот потому, думала она, ей и было всё равно, когда маньяк находился уже совсем близко к ней (или не к ней?), мгновенно врывая с неё нижнее бельё. Она даже не понимала, почему вскрикнула, когда он в неё вошёл, и почему вдруг всё вокруг неё пришло в движение, смешиваясь в психоделическом калейдоскопе.

Наверное, она была в своей книге. Нет, скорее всего, она не была собой. Она была Алёной Тихоновой – главной героиней. Девушкой, на которую напал и изнасиловал в собственном доме маньяк, после того, как убил всю её семью. И эта невозможность вдохнуть, резкая боль от сильных, ритмичных толчков, ужас и страх принадлежали тоже ей. Она слышала совсем рядом дыхание убийцы, и тяжесть на себе его тела, и приближение собственной смерти – по мере того, как он двигался в ней всё быстрее и интенсивнее.

И её собственный хрип, похожий на предсмертный, был, конечно же, её хрипом.

Ксюша не знала, на какое мгновение вся действительность – как реальная, так и книжная – погрузилась в абсолютную черноту.

* * *

Когда она очнулась, то снова увидела его. Он больше не лежал на ней – встав рядом, он не спеша с чем-то возился. Затем он вдруг выпрямился и поднял тот предмет.

Ксюша начала отчаянно хрипеть, пытаясь закричать – что через мгновение у неё и получилось, когда горло наконец пробило. Она рыдала, не в силах отвести взгляд от блестящего лезвия ножа, с которым маньяк наклонился к ней. Она приготовилась почувствовать, как от его удара из неё выйдет жизнь, но лишь услышала звук режущихся верёвок, и в который уже раз снова полыхнувшую боль в запястьях, после чего путы, связывающие их, исчезли, а через мгновение она упала на пол.

Ксюша услышала, что совсем рядом с ней скрипнула открывающаяся дверь, а затем послышался звук удаляющихся шагов. Она подняла голову на источник звука, и невольно зажмурилась от света, упавшего ей на глаза.

Как оказалась, за боковой дверью находился санузел, и сейчас её взору предстала крохотная ванная комната, освещённая тусклой электрической лампой. На сиреневом, похожим на синие кровоподтёки, кафеле стояла чугунная ванна с чёрными боками. Чуть правее виднелась крышка унитаза.

Очевидно, похититель открыл её для неё.

Всё так же полулёжа на полу рядом с кроватью, Ксения с ошалевшим видом бегло осмотрела помещение, а затем, сглотнув, повернула дрожащую шею в сторону входной двери.

Он всё ещё стоял у порога. Смотрел на неё. Как ребёнок, поймав букашку и посадив её в банку, наблюдает за ней. Постаравшись вложить в свой взгляд всё то, что она о нём думала, Ксюша ненавистно и с вызовом посмотрела на него своими опухшими и блестевшими от слёз глазами, Тяжело переводя дыхание, она, как могла, силилась подавить охватившую тело судорожную икоту и чувствуя, как в её общую реку боли горячей жидкостью вливается ещё и боль между ног.