Последняя жертва

– Нет! – Она перевела взгляд на зрителей и подняла герб, бросая им вызов, предупреждая попытки отнять его и лишить ее права заседать в Совете. – Это. Мое. Слышите? Это мое!

Она так и не узнала, услышали ли ее люди в зале, потому что внезапно они исчезли, точно так, как перед этим кладбище. Стало тихо. Она сидела в медицинском кабинете Академии Святого Владимира. Знакомая обстановка странно успокаивала: раковина с оранжевым куском мыла, шкафы с аккуратными этикетками на них и даже информационные плакаты на стене типа «СТУДЕНТЫ, ПРАКТИКУЙТЕ БЕЗОПАСНЫЙ СЕКС!».

Также приятно ей было увидеть школьного врача, доктора Олендзки. Она была не одна. Рядом с Лиссой, сидящей на медицинской кушетке, стояли психиатр по имени Дейдра и… я. Увидеть себя самое было совсем уж странно, хотя после сцены похорон я вроде бы начала свыкаться со всем этим.

Смешанные чувства обуревали Лиссу – чувства, не поддающиеся контролю. Радость при виде нас. Безысходность. Смущение. Сомнения. Она, казалось, была неспособна сконцентрировать внимание ни на одной эмоции или мысли. В Совете и то было проще – там она всего лишь не могла выразить мысли словами. Тогда с разумом у нее все было в порядке – она просто не сумела сформулировать свою точку зрения. Сейчас ни о какой формулировке и речи не шло. В голове царила полная неразбериха.

– Понимаешь? – спросила доктор Олендзки; Лисса подозревала, что она уже не в первый раз задает свой вопрос. – Мы не можем это контролировать. Лекарства больше не помогают.

– Поверь, мы меньше всего хотим, чтобы ты причинила вред себе. Но теперь, когда под ударом оказались другие… ты понимаешь, почему мы вынуждены были принять меры.

Это произнесла Дейдра. Я всегда считала ее немного несерьезной, как и применяемый ею метод психотерапии, основанный исключительно на вопросах и ответах. Однако сейчас в ее словах не было и намека на скрытый юмор. Сейчас Дейдра была убийственно серьезна.

Все сказанное казалось Лиссе совершенно лишенным смысла, но слова о «причинении вреда себе» что-то в ней пробудили. Она посмотрела на свои запястья, обнаженные и… в шрамах от порезов. Когда воздействие стихии духа становилось невыносимым, она резала себе руки – как единственный выход, ужасный способ избавиться от того, что распирало изнутри. Разглядывая эти порезы сейчас, Лисса заметила, что они стали больше и глубже – такие бывают при попытке суицида. Она подняла взгляд.

– Кому… Кому я причиняла вред?

– Не помнишь? – спросила доктор Олендзки.

Лисса покачала головой, в поисках ответа переводя отчаянный взгляд с одного лица на другое. Наконец ее взгляд остановился на мне; лицо у меня было мрачнее и серьезнее, чем у Дейдры.

– Все в порядке, Лисса, – сказала я. – Все будет хорошо.

Эти слова не удивили меня – естественно, именно их я и произнесла бы. Я всегда утешала Лиссу. Всегда заботилась о ней.

– Это неважно, – мягким, успокаивающим голосом заговорила Дейдра. – А важно позаботиться о том, чтобы никто больше не пострадал. Ты ведь не хочешь никому причинить вред?

Конечно, Лисса этого не хотела, но ее смятенный разум где-то блуждал.

– Не разговаривайте со мной как с ребенком! – почти закричала она.

– Я и не собиралась, – ответила Дейдра, образец терпения. – Мы просто хотим помочь тебе. Хотим, чтобы ты была в безопасности.

Сейчас над всеми эмоциями Лиссы возобладала тревога. Нигде не безопасно, в этом она была уверена… но больше ни в чем. Может, еще в чем-то, связанном с каким-то сном. Сон, сон…

– В «Тарасто» о тебе хорошо позаботятся, – подхватила доктор Олендзки. – Там будет удобно и спокойно.

– «Тарасто»? – в унисон воскликнули мы с Лиссой.

Другая Роза сжала кулаки и вперила во врачей сердитый взгляд – снова типичная для меня реакция.

– Вы не запрете ее туда! – выкрикнула эта Роза.

– По-твоему, нам этого хочется? – спросила Дейдра, и это был первый случай, когда у меня на глазах ее спокойствие поколебалось. – Конечно нет. Но дух… Но то, что он делает… У нас нет выбора…

В сознании Лиссы вспыхнули образы нашей поездки в «Тарасто». Холодные, мрачные коридоры. Стоны и жалобы. Крошечные камеры. Она вспомнила психиатрическое отделение, где были заперты пользователи духа. Заперты навсегда.

– Нет! – Она спрыгнула с постели. – Не отправляйте меня в «Тарасто»!

Она оглянулась по сторонам в надежде найти способ сбежать, но это было невозможно: между нею и дверью стояли врачи. Может, прибегнуть к магии? Ее сознание потянулось к духу в поисках какого-нибудь заклинания.

Вторая Роза схватила ее за руку; наверное, ощутила движение духа и захотела удержать Лиссу.

– Есть другой способ, – заявило мое «второе я» Дейдре и доктору Олендзки. – Я могу оттягивать на себя побочные эффекты магии духа – нестабильность и тьму, – как это делала Анна для святого Владимира. Здравый ум вернется к Лиссе.

Все посмотрели на меня. Ну, на вторую меня.

– Но тогда то же самое случится с тобой? – спросила доктор Олендзки. – Оно никуда не денется.

– Плевать! – упрямо заявила я. – Сажайте в «Тарасто» меня, но только не ее. Я могу выдержать столько, сколько понадобится.