Последняя жертва

Дмитрий широко распахнул глаза, мгновенно мобилизовав все внимание. Я думала, он отшатнется от меня, но вместо этого он оценил ситуацию – и не двинулся с места. Я не убирала руку, продолжая мягко поглаживать его волосы. Наши взгляды встретились; и сколько же всего они выражали! В эти несколько мгновений я не находилась с ним в палатке, не скрывалась от тех, кто считал нас злодеями. Поиски убийцы, травма, которую он пережил после возвращения и должен был преодолеть, – ничего этого не существовало. Просто он, я и чувства, которые так долго пылали в нас обоих.

Наконец он пошевелился, но не отодвинулся, а поднял голову, чтобы лучше видеть меня. Нас разделяли всего несколько дюймов, и глаза выдавали его. Он хотел поцеловать меня – и я хотела, чтобы он это сделал. Он коснулся моей щеки, склонился надо мной, мои губы жаждали прикосновения его губ… и потом он замер. Отодвинулся, сел и с расстроенным видом отвернулся. Я тоже села, быстро и часто дыша.

– Ч-что произошло? – спросила я.

Он искоса взглянул на меня.

– Подумай. Вариантов множество.

Я провела пальцем по губам. Так близко! Это было так близко.

– Я понимаю, что… все изменилось. Понимаю, что ты ошибался. Понимаю, что ты снова можешь любить.

Его лицо опять превратилось в маску.

– Дело не в любви.

Я прокрутила в голове последние мгновения – это идеальное слияние, то, как он смотрел на меня, то, как мое сердце отзывалось на это. Черт, по словам Сони, между нами существует даже некая таинственная связь.

– Тогда в чем же, если не в любви?

– Дело в том, чтобы поступать правильно.

Правильно? Правильно и неправильно – в Академии это были две вечные темы. Мне тогда еще не исполнилось восемнадцати. Он был моим учителем. Планировалось, что мы оба станем стражами Лиссы и должны будем все свое внимание уделять ей. Эти аргументы были призваны удерживать нас на расстоянии друг от друга. Тогда они казались вескими и обоснованными, но сейчас утратили всякий смысл.

Я продолжала бы и дальше расспрашивать его… но тут кто-то поскребся в нашу дверь.

Мы отшатнулись друг от друга и потянулись за своими колами, которые во время сна лежали рядом. Это было чисто инстинктивное движение – ясно же, никаких стригоев поблизости нет. Правда, в последнее время мы меньше всего тревожились из-за стригоев.

– Роза? Дмитрий?

Голос прозвучал едва слышно… но был хорошо знаком. Слегка успокоившись, я расстегнула молнию на клапане палатки и увидела стоящую на коленях Соню. Как и мы, она была в прежней одежде, темно-рыжие волосы в беспорядке, но в остальном выглядела целой и невредимой. Я отодвинулась, пропуская ее.

– Уютно, – сказала она, оглядываясь. – Вы выбрали самое дальнее место в этом кемпинге. У меня ушла вечность на то, чтобы найти машину, которую ты описала.

– Как вы добрались сюда? – спросила я.

Она подмигнула.

– Не вы одни умеете воровать автомобили. Или, в моем случае, принудить людей одолжить «добровольно».

– Вас не преследовали? – спросил Дмитрий, снова сама серьезность, никаких признаков того, что происходило несколько мгновений назад.

– Нет, насколько я могу утверждать. – Она уселась со скрещенными ногами. – Двое стражей заметили меня неподалеку от дома, но быстро потеряли. Их, похоже, больше интересовали вы двое.

– Могу себе представить, – пробормотала я. – Плохо, что Виктор сбежал раньше… Иначе они могли бы переключиться на него.

– Он не убивал королеву, – сочувственно сказала Соня. В конце концов мы рассказали ей, почему разыскивают Виктора и что именно он выслеживал Лиссу в Академии. – Однако есть и хорошая новость: я знаю, где они сейчас.

– Где? – в унисон воскликнули мы с Дмитрием.

Она еле заметно улыбнулась.

– Западный Мичиган. Они поехали в сторону от двора.

– Черт! – пробормотала я. Мы с Дмитрием выбрали неправильное направление – из Анн-Арбора отправились на юго-восток, через пригороды Детройта в Огайо. – Вы виделись с Джил? С ней все хорошо?

Соня кивнула.

– Прекрасно. Напугана, естественно, но в остальном прекрасно. Она описала множество ориентиров – думаю, мы сумеем найти их мотель. Она заснула часа два назад; так или иначе, они нуждались в отдыхе. Виктор неважно себя чувствует. Возможно, они все еще там.

– Тогда мы должны выехать немедленно. – Дмитрий мгновенно оживился. – Когда они двинутся дальше, Джил будет бодрствовать и, значит, станет недоступна для контакта.

Мы мгновенно свернули палатку. Нога у меня болела меньше, но ходить все еще было трудновато. Заметив, что я прихрамываю, Соня велела нам остановиться, опустилась на колени и осмотрела мою распухшую щиколотку. Набрав в грудь воздуха, положила на нее руки. Возникло ощущение, будто ногу пробило электрическим током, а потом обдало последовательно волнами жара и холода. Когда Соня встала, боль и опухоль исчезли – вместе с царапинами. Скорее всего, порезы тоже зажили. Пользователи духа так часто исцеляли меня, что я могла бы к этому привыкнуть; но нет, ощущение по-прежнему было немного пугающее.

– Спасибо, – сказала я, – но вы не должны делать такие вещи… не должны прибегать к магии…