Последняя жертва

Виктор удалился на кухню и вскоре вернулся со стаканом воды. Роберт жадно выпил ее, после чего крепко уснул. Я вздохнула и прислонилась к стене рядом с Сидни, чувствуя себя совершенно измотанной.

– Что теперь? – спросила Сидни.

Я покачала головой.

– Не знаю. Будем ждать, наверное.

Чуть позже вернулся Дмитрий и бросил взгляд на Роберта.

– Она тоже спит. Трансформация… Это очень тяжело.

Вид у него был измученный; хотелось бы знать, какие воспоминания одолевают его сейчас. О том, как он вернулся к жизни? О том, как был стригоем?

– Не думаю, что стоит оставлять Соню одну, – сказала я, заметив краем глаза ухмылку Виктора. – Кто-то должен оставаться с ней на случай, если она проснется. Возможно, она не будет понимать, что происходит.

Дмитрий несколько мгновений молча, пристально вглядывался в мое лицо. Он слишком хорошо меня знал, чтобы догадаться – на уме у меня что-то еще. По счастью, обнаружить брешь в логике моих рассуждений ему не удалось.

– Ты права. Не возражаешь посидеть с ней? – спросил он Сидни.

Я старалась подыскать нужные слова. Нет-нет, не Сидни! С ней должен быть тот, кто способен дать ей отпор – на всякий случай. Сидни, видимо, догадалась о возникшей у меня проблеме и избавила от необходимости лгать Дмитрию – или от того, чтобы сказать ему правду о своих тревогах.

– Она незнакома со мной, и неизвестно, как поведет себя, когда проснется и увидит меня. Кроме того… – На лице Сидни возникло выражение отвращения, столь характерное для алхимиков. – Я, по правде говоря, не могу чувствовать себя спокойно с тем, кто пять минут назад был монстром.

– Она не стригой! – воскликнул Дмитрий. – Она полностью, абсолютно морой!

Даже меня немного напугала резкость в его голосе, однако его реакция не удивила меня. Ему самому было очень нелегко убедить всех, что он снова стал прежним.

– Знаю, в это трудно поверить, – добавил он уже мягче, – но она действительно изменилась.

– Я побуду с ней, – предложила я.

– Нет-нет. – Дмитрий покачал головой. – Сидни права в одном: Соня может почувствовать себя сбитой с толку. Лучше побыть с ней тому, кто хорошо понимает, что произошло.

Я хотела было возразить, что по-настоящему Соня знает только меня, но потом решила, что, пожалуй, останусь с братьями. Сейчас они выглядели безвредными, но я не доверяла им. Дмитрий, по-видимому, тоже. Он подошел ко мне и прошептал на ухо:

– Не спускай с них глаз. Сейчас Роберту плохо, но он может оправиться быстрее, чем мы думаем.

– Знаю.

Он сделал несколько шагов, но потом остановился, обернулся и посмотрел на меня задумчиво и даже с каким-то благоговением.

– Роза?

– Да?

– То же самое… То же самое было и когда Лисса изменила меня?

– Более или менее.

– Я не отдавал себе отчета… Это было… – Казалось, он с трудом подыскивает слова, что было очень не похоже на него. – То, как свет залил комнату… То, как Соня изменилась… Увидеть, как из смерти возникает жизнь… Это было…

– Прекрасно?

Он кивнул.

– Обретенную таким образом жизнь… нельзя тратить впустую.

– Да, нельзя, – согласилась я.

Я заметила – что-то в нем изменилось. Совсем немного, ну как тогда, в проулке, но я понимала, что ужас его прежнего стригойского существования давит на него чуточку меньше.

Больше он ничего не добавил. Я провожала его взглядом, пока он уходил. Поскольку делать было нечего, Сидни уселась на полу, скрестив ноги и положив на колени книгу. Закрытую – чувствовалось, что мысли алхимика витают где-то далеко. Виктор тем временем опустился в кресло и откинулся на спинку. Он выглядел не так плохо, как Роберт, но чувствовалось, что оба брата сильно устали. Это хорошо. Чем дольше они будут оставаться не в форме, тем лучше для нас. Я принесла из кухни кресло и тоже села. Все было спокойно.

Я чувствовала себя сиделкой, в какой роли, собственно, и выступала. День выдался долгим, за окнами скоро стемнеет. Это тревожило меня. Судя по всему, у Сони есть знакомые стригои; что, если они заглянут сюда? Она не была среди них изгоем, иначе откуда бы Донован знал о ней? Я должна быть особенно бдительна, а ведь усталость сказывалась и на мне. Братья уже спали. Сидни, видимо следуя своему человеческому расписанию, нашла одеяло, подушку и устроила что-то вроде постели на полу.

А я? Сейчас я застряла где-то между человеческим и вампирским графиком жизни; Дмитрий, по-моему, тоже. На самом деле мы жили по расписанию «делай, что должно», в котором долгому сну места не было.

Внезапно по связи до меня докатилась волна возбуждения и изумления. Эти чувства не указывали ни на какую опасность, но любопытство подтолкнуло меня проверить, как там Лисса. Я знаю – даже в те моменты, когда я проникаю в ее сознание, мое тело остается настороже. Почему бы не посмотреть, как Лисса завершила испытание?