Последняя жертва

Он повторял эти слова раз за разом, но до ребенка они не доходили. Доминик мог лишь надеяться, что со временем тот поймет.

Он помолчал и почувствовал смрад, в котором узнал запах мочи. Мальчик снова обмочил штанишки. Доминик покачал головой и принял тот факт, что переход будет нелегким. То, что отец и сын воссоединились, не означало, что все части головоломки сразу же встанут на места.

Это воссоединение казалось ему чудом; Этьен был даром от бога, в которого Доминик давным-давно перестал верить. Это был знак свыше — нужно придерживаться плана и выполнить его до последней точки. Только так можно было объяснить то, что их пути пересеклись. Этьен каким-то образом узнал своего отца и искал его.

Но потом господь начал снова испытывать Доминика: оказавшись в квартире, в незнакомой обстановке, Этьен быстро начал нервничать. Он уже дважды за несколько часов обмочился, и Доминик был вынужден снять с дрожащего ребенка пижаму и прополоскать ее в ванне. Потом он искупал мальчика, извинившись за холодную воду и за то, что забыл включить погружной нагреватель, из-за чего мальчик снова начал дрожать, уже от холода. Он завернул Этьена в полотенце и крепко обнял его, боясь, что, если разожмет руки, сын исчезнет из его жизни так же неожиданно, как появился. Доминик не мог понять, почему мальчик не отвечает ему взаимным выражением привязанности.

Только под самое утро Этьен наконец уснул. Его голова начала клониться вперед, затем запрокинулась назад, руки дернулись. В конце концов, глаза его закрылись, и он всхлипнул в последний раз за ночь. Доминик уложил спящего ребенка на пол и укрыл своей курткой. Потом погладил мягкие, словно бархат, светлые волосы Этьена и проследил очертания его губ кончиком большого пальца. Он не мог сказать точно, от кого мальчик унаследовал эти ямочки на щеках.

— Ты знаешь, я не мог поверить, когда узнал, что у меня есть сын, — прошептал Доминик, вспоминая самый торжественный момент своей жизни. — Твоя мама не думала, что мы готовы стать семьей, но иногда случаются сюрпризы, и они оказываются лучшим, что могло случиться. Когда она забеременела, я чувствовал себя так, будто вынашиваю его вместе с ней. Надеюсь, ты никогда не испытаешь на себе, каково это — когда непонимание встает на пути добрых намерений… — Голос его прервался. — Как бы то ни было, мы теперь вместе, и у нас есть второй шанс.

Он смахнул слезы, потом свернулся, прижавшись к Этьену. Их вдохи и выдохи звучали в унисон, и Доминик заснул крепче, чем когда-либо за последние несколько месяцев.

Когда он проснулся на второе утро после того, как нашел Этьена, рядом никого не было. Доминик запаниковал и резко сел, боясь, что все это было сном. Он обвел взглядом комнату и с облегчением обнаружил Этьена в углу — похоже, мальчику полюбилось это место. Его колени снова были плотно прижаты к груди, и он тихонько хныкал про отсутствующую маму. Доминик подумал, что, возможно, пикник в Майл-Энд-парке развеселит его и поможет установить связь между ними. В квартире почти не было еды, поэтому он запер мальчика одного внутри и пошел в магазин на углу купить хлеба, злаковых шариков, шоколада и несколько банок газировки без сахара. Но, когда он направлялся к кассе, заголовки газет, расставленных на полке, заставили его свернуть с пути. На всех передних полосах была напечатана фотография его самого, с лицом, затененным бейсболкой, и Этьена. «Серийный убийца похищает малыша», — гласил заголовок «Сан». «Пропавший ребенок — полиция опасается худшего», — сообщала «Дейли экпресс». «Убийца крадет двухлетнего ребенка», — вторила «Дейли стар».

Доминику эти заголовки показались бессмыслицей — почему они обвиняют его в похищении собственного сына? Почему они путают Этьена с мальчиком по имени Эван Уильямс? Для желтой прессы типично делать ошибочные выводы или попросту лгать, но для солидных изданий?.. Доминик прочитал в «Гардиан» слова какой-то суперинтендантши по имени Кэролайн Уэбстер и сразу понял, что это она в ответе за распространение лжи о нем. Он рискнул предположить, зачем она это делает — ей не удалось приблизиться к разгадке личности Доминика и того, почему он убил пятерых человек. Поэтому она отвлекает внимание от своих неудач, пытаясь обвинить его в том, чего он не делал.

Слово «похищение» разозлило его. Для Доминика оно означало, что кто-то увел кого-то силой. На фотографиях, предоставленных полицией, не было ничего подобного, они отображали истинное воссоединение отца и сына. Мальчик сам протянул ему руку и охотно пошел со своим родителем. Какой человек в здравом уме мог спутать это с насильственным уводом?

Он поспешил расплатиться за еду, бегом бросился обратно в квартиру, включил свой ноутбук и просмотрел видеоролик по круглосуточному каналу Би-би-си. По мере того как Доминик смотрел новости, гнев его разгорался все жарче.