Последняя жизнь нечисти

Аджей зашелся в громком лающем хохоте. Ага, стало быть, храмовник уже поведал ему, почему остался без штанов.

Я оглянулась на Рикки, молчаливо требуя поддержки. Терпеть пьяные объятия фиктивного супруга было мне как-то не по душе. Тем более даже со своего места чувствую, как от него перегаром разит.

– Отец, – поспешил вмешаться юноша, избавляя меня от неприятной просьбы, откупорил бутылку, и по поляне поплыл тяжелый запах алкоголя, – давай лучше выпьем, чтобы наш поход завершился удачей.

– За будущее не пьют, – отозвался Шерьян, однако бутылку из рук сына принял. Надолго припал к ней, затем занюхал выпитое рукавом камзола. Хрипло прошептал, противореча своим же недавним словам: – Пью за то, чтобы все в итоге остались в живых.

Аджей с радостью поддержал его тост. Рикки лишь сделал вид, будто отхлебнул спиртное, и вновь вернул бутылку отцу.

– А Тефна? – возмутился тот, с трудом ворочая языком. – Пусть тоже выпьет!

«Не больше капли», – прочитала я по губам юноши, когда он обернулся ко мне.

Я с опаской принюхалась к горлышку бутылки, которую держал в руках Рикки. Пахло омерзительно, если честно. Однако в богатом букете сивушных масел я уловила тонкую травяную нотку и даже не запах, так, намек на усыпляющую магию.

Чисто символически пригубив, я скривилась вроде как от отвращения. Слава небу, больше ко мне не приставали. Шерьян и Аджей нисколько не возражали, избавившись от двух конкурентов и получив в свое полное распоряжение бутылку. Они пили, и пили, и пили. Обсуждали мое самоубийственное намерение открыть двери богу-отступнику, тут же начинали придумывать планы мне помешать, и вновь пили.

Я устало прислонилась к плечу Рикки. Положила голову ему на колени, и юноша с готовностью пробежал пальцами по шерсти, расчесывая ее. Благо хоть от него не пахло спиртным. От запаха алкоголя, витающего над полянкой, меня уже начало ощутимо подташнивать.

– Рикки, а еще у тебя нет? – Шерьян требовательно обернулся к сыну. Почему-то недовольно скривился, увидев, как тот гладит меня по ушам. Подтолкнул локтем Аджея, от чего тот едва не упал в костер, визгливо пожаловавшись: – Нет, ну ты посмотри! Стоит отвернуться, как моя женушка уже другим глазки строит. То с Гворием на свидания шастала, теперь к пасынку пристает. Как это называется?

– А ты еще учти, что именно Рикки поддерживает ее в походе к кругу, – невнятно отозвался Аджей, не обращая внимания, что одеяло, в которое он все это время закутывался, сползло совсем уж до неприличных пределов. Развязно хихикнул: – Что, Шерьян, может, спелись два голубка? Оба, ты уж не обижайся, нелюди. Один полудемон, другая кошка. Ты бы повнимательнее за ними приглядывал, а то не ровен час рогами за ветки начнешь цепляться.

Я едва не вскочила, собираясь задать взбучку слишком говорливому приятелю. Но расслабленная рука Рикки в момент окаменела, пригвождая меня к земле.

– Не стоит, – чуть слышно кинул он. – Тефна, не обращай внимания. Верно говорят, что алкоголь развязывает языки не людям, а их демонам.

– Выпороть бы обоих, – продолжил Шерьян. – Чтобы учились почтительности к старшим.

Я глухо рыкнула, почти готовая сорваться в прыжок. Опрокинуть храмовника на землю и, капая горячей слюной ему на лицо, высказать все, что думаю по этому поводу. Но Рикки все с той же легкостью удерживал меня на месте, отстраненно улыбаясь пьяным бредням отца.

– Тихо, – прошептал он, – тихо, моя хорошая.

Длинные изящные пальцы юноши пробежали у меня под подбородком, почесали за ухом, пробуждая почти забытую сладострастную дрожь. Я невольно расслабилась, негромко заурчав от удовольствия. Пожалуй, продолжи юноша свою ласку – растеклась бы у его ног горячим киселем. Но он остановился, сосредоточив все свое внимание на отце.

– А Гворий!.. – Шерьян внезапно громко икнул. – К этому остроухому подлецу у меня свои счеты! Постоянно мне дорогу перебегает. Вот честно, Аджей. Плевать Гворий хотел бы на Тефну, если бы прежде она не приглянулась мне.

– Ага, – сонно согласился тот. Завозился, устраиваясь поудобнее около мерно потрескивающего костра. И через неполную минуту уже начал выводить сладкие рулады носом.

– Так было с Индигердой. – Шерьян потянулся за пустой уже бутылкой. Долго тупо смотрел через нее, будто ожидая, что она вновь наполнится. Наклонил, выцедив на язык последние капли, и глухо продолжил: – Ведь он знал ее еще до того, как я с ней познакомился. Знал – и не обращал ни малейшего внимания. Напротив, однажды сгоряча назвал нечистью. А потом…

Тут Шерьян потерял нить своего высказывания. Как-то растерянно обернулся к нам, ожидая, что мы ему подскажем.

– Ложись спать, отец, – миролюбиво предложил Рикки. Встал, прежде отодвинув меня в сторону. – Но прежде… Давай построим круг вокруг костра, чтобы никакая нечисть нас не потревожила.

– А разве я этого еще не сделал? – искренне удивился Шерьян. Обвел окрестности мутным расфокусированным взглядом. – Ой, надо же. И впрямь…

– Пойдем, – настойчиво повторил Рикки. Подхватил отца под локоть, помогая встать. Небрежным кивком показал мне на мирно спящего Аджея – мол, проследи, чтобы не помешал.