Последняя зима

- Ну что ж! Правильно вы надумали! - сказал Самарченко. - Конечно, и раньше бы не мешало партизанками стать... Поздновато спохватились! Но я понимаю, что не легко от фашистов удрать... Ладно, отправлю вас в наш партизанский отряд. А вы кем бы хотели стать - санитарками, разведчицами или по хозяйственной части?

- Наша мечта - взрывать поезда! - ответила Катарина.

- Да, да, ставить мины! - подтвердила Лидия.

- Работа интересная, - сказал Самарченко. - Ну вот отошлю вас в батальон, а там уж посмотрят, куда пристроить.

В батальоне за девицами установили неусыпный надзор, а Илья Петрович, захватив с собой трех разведчиков, отправился по маршруту, каким двигались к лесу Носова и Пшагоцкая. Подтвердилось, что молодые женщины проходили через названные ими села. Действительно, вышли они из Маневичей. Однако многое из рассказанного этими особами выглядело на самом деле совсем по-другому.

Приехали они в Маневичи из Ковеля не поездом, а в автомобиле с двумя гитлеровскими офицерами, затем околачивались дня два в немецкой комендатуре. С фашистами держались более чем свободно и более чем по-приятельски. К лесу пошли совершенно открыто, ни от кого не убегая, не таясь.

Пока Самарченко добывал нужные сведения, Носова с Пшагоцкой находились в лагере батальона, не подозревая, конечно, что за ними наблюдают. Девицы зачастили в землянку, где жили командир и комиссар.

- Вы женаты? Жаль... Но я все равно отобью вас у вашей жены! говорила командиру Катарина, принимая соблазнительные позы.

- Мне всегда нравились брюнеты! - уверяла Лидия, поглядывая из-под ресниц на смуглого черноволосого комиссара батальона.

Это дешевое, нагловатое кокетство бульварного пошиба перемежалось с настойчивыми просьбами Пшагоцкой и Носовой отправить их в подразделение минеров. Не прекращались и расспросы о диверсионной работе на железных дорогах. Когда вернулся Илья Петрович и сообщил о том, что он узнал, все стало уже более или менее ясным.

- Хорошо, отправим вас, гражданочки, в центральный лагерь на курсы минеров, - сказал командир батальона. - Но прежде надо пройти санитарную обработку. Такой порядок! Идите в баню вместе с нашей медсестрой.

Медицинской сестре Лиле Дралкиной поручили произвести у девиц тщательный обыск. В одежде она ничего не обнаружила, но обратила внимание, что Катарина и Лидия не распускают причесок и не моют голову. Партизанка приказала им это сделать. И вот оказалось, что у каждой из девиц волосы были накручены венком на плотный бумажный жгутик. Дралкина развернула жгутики. В них лежало по двенадцати аптечных пакетиков с каким-то красноватым порошком.

- Ах, это краска для волос! Мы хотели покраситься в блондинок, объяснила полька. - Разве партизанкам запрещено краситься?

- Смотря чем! - ответила Лиля.

Исследование установило, что в пакетиках мышьяк.

Сперва шпионки пытались уверить, что это в аптеке напутали и дали им вместо краски отраву. Тогда Самарченко напомнил девицам некоторые детали пребывания их в Маневичах. Обе ударились в слезы и начали понемногу, как выражаются следователи, "раскалываться".

И вот что выяснилось. Носова и Пшагоцкая состоят у немцев на секретной службе. Окончили шестимесячные женские курсы для агентов гестапо. Направлены к партизанам с заданием изучить конструкцию новой мины, а при возможности выкрасть экземпляр ее механизма. После выполнения этого основного задания, перед тем как покинуть партизанский лагерь, шпионкам предписывалось подсыпать мышьяк в котел, из которого питаются штабные работники соединения.

Гладко было на бумаге, но опять - в который раз! - агентура фашистов наткнулась на овраги. И немудрено, что наткнулась. Ну разве не могли немцы подобрать женщин с менее вызывающими манерами? Разве так уж Трудно разработать для агентов более правдоподобную легенду? И для чего девицы болтались с фашистами на глазах у всех в Маневичах? Почему сразу заговорили у нас о минах и диверсиях? Разумно ли Носовой и Пшагоцкой держать при себе такую явную улику, как порошки с ядом?..

Конечно, будь шпионки поосторожней, действуй они потоньше, все равно их, как всяких новичков, мы и близко не подпустили бы к диверсионным подразделениям. Минерами становились у нас только тщательно проверенные, много раз испытанные в боевых делах люди. Нетрудно было догадаться об этом и противнику. Просто непонятно, за что Гитлер исправно выплачивал жалованье своей разведывательной службе в Ковеле! Или фашисты решили засылать к нам шпионов числом поболее, ценою подешевле, рассчитывая лишь на случайные удачи? Не знаю. Возможно, и так.