Последняя зима

Встав на колени, Всеволод взялся за ящик, а Мыльников убрал камушек и удерживал штык-тесак рукой. Затем Клоков приподнял ящик на свободные три-четыре сантиметра до шпалы, прижал к ней крышку. Теперь Мыльников мог опустить тесак: кнопку удерживала шпала.

Пространство, появившееся между днищем ящика и зарядом, было слишком узким для работы здесь ножницами, да и никаких проводов не было видно. Страшно напрягаясь из-за неудобной позы, Клоков продолжал держать на весу механизм. Мыльников торопливо расчищал прикрывавший заряд грунт.

- Держи, Вовка, держи! Сейчас, сейчас...

- Быстрее, Гриша!

- Сейчас... Момент! Проводка видна! Еще что-то тянется.

- Режь подряд!

Прошла минута, и Мыльников смог дотянуться к проволочкам. Раз-два! Перерезаны обе.

- Есть! Все! - сказал Мыльников.

- Отбой! - выдохнул Клоков.

Они вынули из-под шпалы ящик, подняли заряд и понесли все это подальше от полотна. Навстречу уже бежали товарищи.

- Ну, что там было? - спросил Денисов.

- Две кнопки и фугасный взрыватель, - ответил Всеволод.

- Сильно! - покачал головой Строганов.

- Чего же она, стерва, вовремя не сработала? - спросил, ни к кому в отдельности не обращаясь, Дмитрий Резуто и поднял ящик с механизмом.

Все обступили Резуто, всех интересовал этот уже чисто технический вопрос.

Дмитрий начал открывать крышку, но тут раздался паровозный гудок, и минеры обернулись в сторону железнодорожного полотна. К открытому семафору приближался воинский эшелон.

- Успели! - сказал Клоков.

Митя Резуто снял с ящичка крышку. Все контакты были в порядке, кнопки действовали, замедлитель в свое время сработал и замкнул цепь.

- Батарейка! Чертова батарейка иссякла! - догадался Павел.

Проверили вынутую батарейку: она действительно разрядилась и не давала тока.

- Зря, выходит, потели! - как-то растерянно улыбнулся Всеволод.

- Кто же знал?! - воскликнул Егоров.

- А фугасный взрыватель все-таки был! - напомнил Денисов.

- Молодцы вы, и Вовка, и Гриша! Прямо герои! - сказал Строганов.

- Эх, надо обмыть это дело! - добавил Резуто.

Глоток-другой, конечно, не помешал бы. Всеволод Клоков чувствовал себя усталым, разбитым... Прошедший час показался ему одним из самых трудных в жизни.

Прежде чем партизаны направились к поезду. Клоков вытащил из взрывного механизма трубочку верхней кнопки неизвлекаемости и положил ее в карман на память. Он долго таскал с собой эту трубочку, пока где-то не потерял.

НОВЫЕ РУБЕЖИ

Вешние воды начинают звенеть тонкими струйками еще под снегом. С каждым днем воздух прогревается сильней, снег все больше рыхлеет, подтаивает, и вскоре вода уже выбивается на его грязноватую, источенную теплом поверхность. Торопливые ручьи весело бегут между осевшими сугробами, сплетая и ширя свои потоки. Они спешат к рекам. Но русла рек давно переполнены. Тогда и реки, и ручьи выходят из берегов, широко разливаясь по долинам. Один за другим рушатся, исчезают последние снежные наметы. Только в тени снег еще белеет небольшими островками. Скоро не станет и его, потому что солнце светит все ярче, а вода все поднимается, прибывает.

Картина весеннего половодья напоминала мне ход советского наступления на Волыни. Последние снежные островки - это обложенные нашими войсками Ковель, Владимир-Волынский, Заболотье. Почти вся остальная территория области освобождена от захватчиков.

Через широко разлившуюся Стырь, через вышедшую из берегов Горынь, через переполненные клокочущими вешними водами безымянные ручьи и речушки ехали мы с Дружининым в Киев. Радиограмма, срочно вызывавшая нас в Украинский штаб партизанского движения, пришла вчера утром.

- Наконец-то кончится эта неопределенность! - сказал, прочитав ее, Владимир Николаевич. - Ручаюсь, что нас перебросят в Польшу, на помощь Армии людовой.

- Не думаю, - возразил я. - В Польшу уже отправилась бригада имени Василевской, ушли отряды Карасева, Прокопюка, есть там и белорусские партизаны... Нет, скорее всего, получим путевку куда-нибудь в Карпаты или еще дальше.

- Фронт за последнее время уплотнился, трудно будет пробиваться и на запад, и на юг. А что, если нас расформируют? Ведь многие соединения уже расформированы!

- Не будем гадать, Владимир! Сам же сказал: неопределенность кончится... Завтра-послезавтра все узнаем.

Согласно телеграмме, я временно передал командование Дмитрию Рванову, а исполняющим обязанности комиссара мы оставили секретаря партийного комитета Ивана Кудинова. Попрощались с ними наскоро: ведь вряд ли долго задержимся в Киеве, через неделю-другую вернемся...

До Сарн добирались подводами, оттуда до Коростеня - маленькими самолетами-"кукурузниками", предоставленными нам штабом 2-го Белорусского фронта, затем дальше - на "виллисе", взятом в Коростенском горкоме партии. Километрах в тридцати от Киева американская техника подвела: "виллис" испортился, и у шофера не было надежды быстро его исправить. Мы пошли пешком по Житомирскому шоссе.