Последняя звезда

Четыре утра. Я на взводе. Слишком много шоколада (спасибо Грейс) и слишком много Эвана Уокера. Или его, наоборот, не хватает. Это такая шутка для своих. Если, конечно, в личном дневнике допустимы инсайдерские шутки. О личном я напишу позже. Ха! Еще одна шутка. Знаете, если тебя никто не может развеселить, кроме тебя самой, то положение твое более чем печальное.

В доме тихо, даже ветер не шуршит за заколоченными окнами. Тишина, как в вакууме, как будто мир перестал дышать и я последний живой человек на Земле. Снова.

Проклятье, как же хочется с кем-нибудь поговорить.

Бен и Дамбо ушли. Остались Сэм, Меган и Эван. Двое спят в своей комнате. Другой (Другой, ха! Иной! Это чертовски грустно) бодрствует на посту. И чем больше я с этим другим-иным говорю, тем сильнее у меня едет крыша. Уже целый месяц он постоянно исчезает. То он здесь, то его нет. Говорит, потом раз – и замолкает. Мистер Пришелец пялится в космос. Черт, Эван, куда ты пропал? По-моему, я понимаю, но от этого понимания не исчезает чувство нехватки Эвана.

То же самое происходит с запахом его лосьона после бритья. После того как Бен ушел, Эван побрился. Он вымыл голову и смыл с тела недельную грязь, он даже подстриг ногти и удалил жуткие кутикулы. Когда Эван вошел в эту комнату, он выглядел, как старый Эван, первый Эван, тот, которого я принимала за стопроцентного человека.

Я скучаю по тому Эвану. Тот Эван спас меня из ледяного плена, отогрел и откормил гамбургерами. Он притворялся тем, кем не был, и скрывал свою подлинную сущность.

Спокойный, тихий, уравновешенный, надежный, сильный Эван. Не этот Эван Другой – измученный, нервный, конфликтный. Эван, который ушел, уже там, в двухстах милях над нами, и у него нет шансов вернуться. Не их Эван. Мой Эван. Не идеально идеальный парень.

Почему нам всегда достается тот Эван, которого мы заслуживаем, а не тот, о котором мечтаем?

22

Сама не знаю, почему решила вести дневник. Все равно его никто никогда не прочтет…

Эван, если ты прочитаешь, я тебя убью.

Думаю, неплохо переключиться на мишку. С ним всегда было легко разговаривать. Когда я несколько недель пряталась в лесу, мы с ним беседовали часы напролет, и нам было очень даже хорошо. Мишка отлично умеет слушать. Он не зевает, не перебивает и не уходит посреди разговора. Никогда не спорит, не гнобит, никогда не врет. «Куда ты, туда и я» – вот его медвежий девиз.

Мишка доказал, что настоящая любовь не обязательно запутана и даже взаимна.

«Эван, если ты сейчас это читаешь, знай: я променяла тебя на плюшевого мишку».

Правда, мы с тобой никогда и не были парой.

Лично я была не из тех девчонок, которые мечтали о свадьбе, или о романе с идеальным парнем, или о том, как здорово растить двух-трех детишек в своем пригородном доме. Когда я думала о будущем, мне рисовалась карьера в большом городе. Или что я живу в хижине в лесах какого-нибудь зеленого штата вроде Вермонта, пишу книгу, совершаю долгие прогулки с псом, которого назову Периклом или еще каким-нибудь греческим именем, чтобы всем показать, какая я образованная и культурная. Еще я могла представить, будто я врач и лечу детей в Африке. В общем, мое будущее должно было меня увековечить. Чтобы когда-нибудь мир признал мои заслуги и там, где я жила, установили бы мемориальную доску, или учредили бы премию моего имени, или назвали бы им улицу. Салливан-авеню. Кассиопея-вей. Парни в моих мечтах почти не присутствовали.

Сексуальный опыт я планировала приобрести в колледже. Не под градусом и не с первым попавшимся, кто это предложит. И не для того, чтобы похвастать: «Эй, а у меня уже был секс», как похваляются те, кто попробовал экзотическое блюдо: «Эй, а я ел жареных кузнечиков». Секс у меня был бы с кем-то, кто мне не безразличен. Любовь не обязательна, но взаимное уважение, заинтересованность и чуткость приветствовались. И еще одно условие – кавалер должен быть привлекательным. Слишком много энергии тратится на непривлекательных людей. Зачем спать с человеком, который тебя не возбуждает? Но люди так делают. Или делали. Нет, наверняка все еще делают.

Почему я думаю о сексе?

Ладно, признаю, это лицемерно. Это вранье. Господи, Кэсс, если ты даже дневник не ведешь честно, то в чем же ты не врешь? Вместо того чтобы писать правду, ты отпускаешь инсайдерские шуточки, хитро намекаешь на что-то, как будто через миллион лет кто-то прочтет и пристыдит.

Без шуток.

По крайней мере, он постучал, когда сегодня заявился. У Эвана всегда были проблемы с границами. Он постучал в дверь, а потом явился по частям: голова, плечи, торс, ноги. Постоял на пороге: «Можно войти?» Я мигом заметила перемену: гладко выбрит, волосы еще мокрые, в новых джинсах и футболке с эмблемой университета Огайо. Не помню, когда в последний раз – или вообще хоть раз – Эван, пользуясь Второй поправкой, обнажал свои руки.

У Эвана Уокера есть бицепсы. Не обязательно упоминать об этом, ведь они есть у всех. Просто решила написать.