Последняя звезда

Дверь. Толкаю ручку вниз, приоткрываю створку и быстро проползаю вперед, чтобы не дать ей закрыться. Теперь я его вижу. Убийца семи миллиардов, который должен был убить и меня, когда у него была такая возможность – у него она была не одна, – но не смог. Не смог, потому что даже его задела непредсказуемая траектория любви.

Коридор. Устройство наверняка все еще у него. Он всегда носил его с собой. Легкое, не больше сотового телефона устройство отслеживало каждого рекрута на базе. Одним движением пальца можно послать сигнал в установленные в шеи рекрутов имплантаты, и они погибнут.

Вош. Лежа на животе, хватаю его за куртку и переворачиваю. Кровавое месиво вместо лица смотрит в белый потолок. Я их слышу. Они поднимаются по металлическим ступенькам, и шаги все ближе.

«Где же оно? Отдай мне его, сукин ты сын».

Нагрудный карман. Именно там он всегда его и держал. По дисплею перемещаются зеленые точки. Пучок, по количеству равный трем отделениям, направляется прямо ко мне. Я выделяю их всех, каждого рекрута на базе, это больше пяти тысяч человек. Под моим пальцем загорается зеленая кнопка. Вот почему я не хотела сюда возвращаться. Я знала, что это случится. Я знала.

«Я буду убивать, пока не собьюсь со счета. Буду убивать, пока счет не потеряет значение».

Смотрю на экран. На экране пять тысяч пульсирующих зеленых точек. Каждая – несчастная жертва, каждая – человек.

Говорю себе, что у меня нет выбора.

Говорю, что я не его творение. Я не то, что он из меня сделал.

Зомби

На семнадцатом облете по периметру – или на восемнадцатом, я сбился со счета – база вдруг снова освещается, и сидящая напротив меня сержант Спринтер рявкает в микрофон:

– Статус?

Мы кружили над базой больше часа, так что горючее наверняка на нуле. Надо быстрее садиться. Единственный вопрос – куда? На территорию базы или за ее периметром? В данный момент мы снова приближаемся к реке; я жду, что пилот сменит курс и проведет нас над землей, но этого не происходит.

Меган пристроилась у меня под рукой, ее затылок упирается мне в подбородок. Наггетс прижимается с другого боку, не отрывает взгляд от базы. Где-то внизу его сестра. Возможно, она еще жива, скорее всего – нет. То, что вернули освещение, – плохой знак.

Делаем вираж над рекой. База остается слева по борту. Я вижу, что кружат вертолеты, которые, как и мы, ждут разрешения на посадку. Их прожектора пробивают предрассветный туман. Белые столбы света упираются в землю. Под нами – река. В этом году снег сошел рано, река вышла из берегов.

Небо начинает сереть, звезды постепенно гаснут.

«Вот оно. Зеленый день. День бомб».

Я ищу в небе корабль-носитель, но не нахожу, оно слишком светлое.

Переговоры с землей закончены. Сержант снимает шлемофон. Она смотрит мне в глаза. Руку держит на рукоятке пистолета. Я чувствую, как напрягается Наггетс. Он все понимает раньше меня. Сжимает в руках ремни, хотя бежать тут некуда и спрятаться негде.

Приказ изменили. Сержант достает пистолет и целится в голову Наггетса.

Я заслоняю его собой. Круг наконец замкнулся.

Время платить по счетам.

Кэсси

В открытую дверь у меня за спиной вваливаются солдаты. Они быстро становятся в два ряда от стены до стены. Две дюжины стволов наведены в одну единственную кудрявую курносую цель. Я поворачиваюсь к ним лицом. Они меня не знают, но я знаю их всех. Знаю каждого, кто пришел меня убить.

Я знаю все, что они помнят и не помнят. Они внутри меня. Сейчас меня убьет мое собственное «я» – мозаика из людей. Тут в пору призадуматься: это убийство? Или самоубийство?

Я закрываю глаза.

«Прости, Сэм. Я старалась».

Он сейчас со мной. Мой брат. Я его чувствую.

И это хорошо. По крайней мере, я не умру в одиночестве.

Рингер

Дверь на лестницу распахивается, и они врываются в коридор. Оружие наизготовку. Пальцы на спусковых крючках.

Слишком поздно. Для них.

И для меня тоже.

Я нажимаю на кнопку.

Зомби

Сержант вдруг дергается и закатывает прекрасные черные глаза. Она ударяется затылком о переборку, а потом повисает на ремнях безопасности. Все до единого рекруты в вертолете следуют примеру своего сержанта.

Включая пилота.

Вертолет ныряет носом вперед и резко поворачивает вправо. Меня отбрасывает на Наггетса. А он времени даром не терял, уже отстегнулся. Чертов мальчишка, вечно меня опережает. Я отчаянно пытаюсь отстегнуть Меган. Это похоже на смертельно опасную игру в ладушки. Наггетс вскакивает на ноги, я хватаю его за рукав и усаживаю обратно. Так, Меган я отстегнул, а себя еще нет. Одной рукой держу Меган, второй прижимаю к себе Наггетса и кричу ему в ухо:

– Река!

Он кивает. Он самый хладнокровный из нас. Его маленькие пальчики ловко расстегивают пряжки на моих ремнях.

Вертолет стремительно летит к воде.

– Цепляйся за меня! – кричу я. – И не отпускай!

Заваливаемся набок. Река, как черная стена, несется на нас со стороны Наггетса.

– Раз!

Наггетс зажмуривается.

– Два!

Меган кричит.

– Три!

Я с детьми под мышками с разворотом выскакиваю из кресла и ногами вперед прыгаю в открытый люк.

Кэсси