Последние 100 дней

лейкемией. Праведные люди умирают молодыми и в мучениях. А вот Бертран Расселл[48] и Вольтер[49] оставались богохульниками до самого конца своей долгой жизни — равно как и множество преступников-психопатов и тиранов. Все это может показаться абсолютно случайным. Мое до сих пор не пораженное раком горло позволяет мне заверить моего христианнейшего корреспондента в том, что оно — не единственный орган моего богохульства. И даже если голос изменит мне[50], я смогу письменно оспаривать религиозные заблуждения, пока смогу ясно мыслить. Так почему же меня поразил не рак мозга? Превратившись в трусливого, не осознающего себя идиота, я мог бы даже позвать священника к своему смертному одру, но сегодня, находясь в здравом уме и твердой памяти, я заявляю, что это униженное существо уже не будет «мной». (Имейте это в виду, если впоследствии распространятся подобные слухи или инсинуации.)

* * *

Вот что можно совершенно точно сказать о смертельной болезни: вы довольно много времени посвящаете подготовке к стоическому умиранию (и обеспечению дальнейшей жизни близких), но в то же время весьма активно занимаетесь выживанием. Очень необычный образ жизни — адвокаты поутру и врачи после обеда, этакое раздвоение личности. То же самое, похоже, происходит и с теми, кто молится за меня. Причем эти люди в большинстве столь же «религиозны», как и тип, который желает мне вечных мучений и при жизни (а это мне гарантировано, даже если я случайно поправлюсь), и после нее.

Из огромного (что удивительно и очень приятно!) числа людей, которые написали мне после известия о моей болезни, лишь немногие удержались, чтобы не сказать одного из двух. Они либо заверяли, что не оскорбят меня своими молитвами, либо в доброте душевной настаивали на том, что будут молиться за меня в любом случае. Религиозные сайты выделили под эту задачу специальное место. (Если вы прочтете эту книгу, то имейте в виду, что 20 сентября 2010 г. было назначено «Днем всеобщей молитвы за Хитченса».) Пэт Арчболд из National Catholic Register [51] и дьякон Грег Кандра были одними из тех католиков, которые сочли меня достойными своих молитв. Раввин Дэвид Вольпе, автор книги «Почему вера так важна», руководитель крупной иудейской общины в Лос-Анджелесе, придерживается того же мнения. Я не раз дебатировал с ним, а также с рядом консервативных протестантов, в том числе с пастором Дугласом Уилсоном из Нового колледжа Сент-Эндрюс[52] и Ларри Тонтоном из религиозного фонда Алабамы[53]. Все эти люди написали мне, чтобы сообщить: их паства молится за меня. И именно им я написал в ответ: «О чем же они молятся?»

Как и многие католики, которые всегда молились за то, чтобы мне открылся свет истины, эти люди абсолютно честны. Спасение души — вот что для них главное. «Конечно, мы молимся и об укреплении вашего телесного здоровья, но это дело вторичное. «Ибо какой прок человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Матф. 16:26)». Так написал мне Ларри Тонтон. Пастор Уилсон сказал, что, узнав о моей болезни, начал молиться о трех вещах: чтобы я победил болезнь, чтобы я примирился с вечностью и чтобы это событие объединило нас. Он не удержался от того, чтобы не заметить: третья его молитва уже была услышана...

То есть целый ряд вполне уважаемых католиков, иудеев и протестантов считает, что я, в некотором смысле слова, достоин спасения. Даже мусульмане поддержали меня. Мой друг из Ирана просил, чтобы за меня молились на могиле Омара Хайяма[54], великого поэта Персии и истинного певца свободы. В YouTube разместили сообщение о дне всеобщей молитвы за меня. Это сообщение сопровождалось песней «Думаю, я вижу свет» в исполнении того же Кэта Стивенса[55], который под псевдонимом Юсуф Ислам некогда поддерживал истерический призыв иранской теократии к убийству моего друга Салмана Рушди. (Кстати, слова этой псевдодухоподъемной песни настолько банальны, что кажется, будто они обращены к курице.) Очевидный экуменизм несет в себе и другие противоречия. Если бы я объявил, что неожиданно обратился в католическую веру, то Ларри Тонтон и Дуглас Уилсон сочли бы, что я совершил прискорбную ошибку. А если бы я решил присоединиться к какой-нибудь из протестантских евангелических групп, то последователи Римско-католической церкви не сочли бы, что душа моя оказалась в большей безопасности, чем сейчас. Обращение же в иудаизм или ислам неизбежно лишило бы меня молитв сторонников иной религии. Ближе всего мне великий Вольтер, который на смертном одре, когда ему предложили отречься от дьявола, пробормотал, что сейчас не время заводить врагов.

* * *