Последние бои люфтваффе. 54-я истребительная эскадра на Западном фронте. 1944-1945

– Герр майор, вы здесь полновластный командир. Вы не должны были отдавать приказ на взлет. Вы не должны были так сильно желать сбить еще несколько самолетов после превосходных успехов, достигнутых вами в прошедшие недели.

– Хейлман, успокойтесь, я не потерплю никаких нападок. Если же вы не можете держать себя в руках, то я выставлю вас.

Мы уставились друг на друга, и наступила гнетущая тишина. Затем майор налил рюмку коньяку, вручил ее мне и еще одну налил для себя.

– Если разобраться, то, может быть, вы и правы, и мы должны компенсировать ваши тяжелые потери нашими успехами. Я не забываю, что могу бросить карты на стол лишь в правильный момент, Хейлман. В две недели, я надеюсь, мы будем иметь возможность сделать это.

– Герр майор, у меня есть просьба.

– Хорошо, давайте. Я выполню ее, если это возможно.

– Спасибо. Моя просьба состоит в том, что вы должны поберечь нас какое-то время, иначе вся наша эскадрилья будет уничтожена прежде, чем мы сможем снова восстановиться. Командир группы уже стонет, потому что мы день за днем висим на телефоне, прося его о подкреплении.

– Что я могу поделать с этим, Хейлман? Я нуждаюсь в воздушном прикрытии аэродрома так же, как нуждаюсь в воздухе, чтобы дышать. Без вас все мои вылеты находятся под угрозой. Пока мы сбили двести сорок шесть четырехмоторных бомбардировщиков и несколько дюжин истребителей, и вы знаете, каковы наши потери.[149] Три «Турбины», и все пострадали в результате летных происшествий, а не были сбиты.[150]

– Я знаю, герр майор. Нам остается лишь повиноваться, когда вы сообщаете нам о своих успехах, но за неделю мы потеряли семьдесят процентов летного состава.

– Да, я понимаю ваши проблемы. Так не может продолжаться.

Он зажег гаванскую сигару, извинился и предложил ее мне.

– Герр майор, я предполагаю, что необходимо сделать следующее. Мы взлетаем и прикрываем ваш старт, но затем вы должны рассеять вражеские истребители так, чтобы мы имели шанс приземлиться, и только когда наш последний «ящик» окажется в своем капонире, вы сможете уходить. Также прежде, чем ваши «Турбины» приземлятся, они должны оставаться над аэродромом, пока мы не наберем достаточную высоту. Затем уже они могут приземляться.

Новотны молчал в течение долгого времени. Он тяжело вздохнул и, наконец, кивнул головой.

– Это неплохая идея. Вы отняли больше четверти часа моего ценного времени, но я не думаю, что это было напрасно.

– Спасибо, герр майор. Я знал, что вы поймете.

Глава 11

15 октября стало роковым днем для эскадрильи, самым черным из всех дней. В тот же вечер в ожесточенной «собачьей схватке» были сбиты еще четыре «Фокке-Вульфа». Двое парней погибли, но двое других сумели на своих сильно поврежденных машинах совершить аварийные посадки на открытой местности и остаться невредимыми.

Дни проходили в неослабевающем напряжении.

Потери в подразделениях, прикрывавших эти два аэродрома, стали менее серьезными. Они великолепно взаимодействовали с «Турбинами», и вскоре после этого вражеские истребители начали избегать «осиного гнезда» в Брамше. Лишь внезапные атаки с малой высоты наносили ущерб машинам и наземному оборудованию. Несколько ночных бомбежек по площадям также были неудачными.

Однажды в последний момент перед взлетом мы подверглись атаке с малой высоты. Пилоты уже сидели в машинах, ожидая старта, но делать это в такой обстановке было безумием. Однако я толкнул рычаг дросселя до отказа и помчался вперед. Восемь машин последовали за мной. На бреющей высоте мы набрали скорость в северном направлении и стряхнули с хвоста преследовавших нас «Мустангов».

Оставшиеся пилоты выпрыгнули из своих «Фокке-Вульфов» и побежали в укрытия. Покинутые машины, естественно, стали для янки легкой добычей. Все они были расстреляны.

Тем временем наша девятка, набрав высоту, вернулась, и завязался неистовый воздушный бой. На сей раз, имея превосходство в высоте и выполнив хорошо спланированную атаку, я и мои товарищи добились большого успеха. Пять «Мустангов», упав вокруг аэродрома, присоединились к шести горевшим «Фокке-Вульфам», а остальные удрали.

Во время захода на посадку Прагер заметил одиночный «Тандерболт», который, должно быть, отстал от своей группы. Он сообщил об этом мне, и, тогда как остальные приземлились, мы вдвоем устремились в погоню.

Ничего не подозревавший «Тандерболт» начал вираж и оказался в прицеле Прагера. Град пуль изрешетил его правое крыло, и все же машина не загорелась. Мы оба скоро поняли, что наш противник был опытным игроком. Нам надо было действовать стремительно, поскольку американец, очевидно, позвал на помощь, а где можно было найти одиночный «Тандерболт», то там недалеко должна быть и целая группа. Так что мы вцепились в него клещами и вместе с ним опускались все ниже. Началась отчаянная погоня на высоте 30 метров над каналом Миттельланд. Мы продолжали его обстреливать, но толстый фюзеляж «Тандерболта» выдерживал прямые нападения.