Последние бои люфтваффе. 54-я истребительная эскадра на Западном фронте, 1944–1945

Теперь противовоздушная оборона могла использовать против бомбардировщиков ракеты. Однако было всего лишь несколько пусковых установок, поскольку это оружие все еще находилось в стадии экспериментов. Везде, где применялись, они имели громкий успех. Быстро сбивались два или три бомбардировщика.

А затем бомбардировщики должны были атаковать истребительные эскадрильи, оснащенные подобными ракетами. Они бесхитростно назывались R4M.[250]

Фейерверки, сопровождавшие порой их пуски, показывали, что эти ракеты еще находятся на самой ранней стадии испытаний, но Верховное командование не могло ждать, когда их рулевое управление будет полностью переработано.

В принципе это оружие было довольно простым. Ракета калибром 55 мм имела в носовой части два выступа, похожие на глаза. Это были направленные антенны. Ракеты наводились радаром на вражеские самолеты на шум двигателей, и их можно было выпускать по соединениям бомбардировщиков с безопасного расстояния, вне зоны огня оборонительного вооружения. Только, как уже упоминалось, они были далеки от совершенства.[251]

Их рулевое управление функционировало плохо.

Поэтому группы истребителей должны были, как и прежде, приближаться к врагу, выпуская ракеты с дистанции максимум около 300 метров.

Четырехмоторные бомбардировщики находились в воздухе уже более часа. Большая часть их потока была сейчас над Хальтерном. В центре управления полетами полагали, что их целью был Ганновер.

Двадцать пять «Фокке-Вульфов» поднялись в воздух. У них под крыльями были подвешены по восемь новых ракет. Пилоты были не слишком рады чувствовать себя в роли подопытных кроликов.

На высоте 6,4 тысячи метров они направлялись к вражеским соединениям. «Зеленое сердце» летело двумя волнами по десять самолетов, во главе были Дортенман и Петер Крумп. С оставшимися пятью машинами я занимал позицию в 460 метрах выше их. Я хотел понаблюдать за атакой, прежде чем приказать выпустить последние сорок ракет.

Небо было синим и безоблачным, никакого укрытия в дружественных нам облаках.

Но это не важно. Мы имеем достаточную высоту. «Спикируем на них, а затем стремительно скроемся», – думали пилоты.

Мы заметили поток бомбардировщиков с большой дистанции – множество серебристых точек, образовывавших нескончаемый рыбий хвост.

Постепенно их контуры становились более четкими, и мы могли различить высокие, характерные кили «Летающих крепостей». (Это была жестокая ирония войны: ведущий конструктор фирмы «Боинг», предположительно, был немецким инженером-эмигрантом.)

«Фокке-Вульфы» кружились со стороны солнца. Нельзя было позволить врагу заметить нас слишком рано. Истребительное прикрытие потока включало приблизительно сто «Спитфайров».

«Мы должны немного подождать», – подумал я. Скоро появится их соединение без этих симпатичных, маленьких «Спитфайров».

Первые волны в неплотном, неровном боевом порядке прошли под наблюдавшими за ними немецкими истребителями. В 900 метрах ниже, подобно возбужденным овчаркам вокруг стада, кружили «Мустанги».

Затем показалась волна из приблизительно трехсот «Боингов» без истребительного прикрытия.

– Говорит Хейлман. Дортенман, берите их. Крумп, вы немного подождите.

– «Виктор».

Дортенман начал спокойно выходить в позицию для атаки, слишком спокойно, поскольку в действительности было настоящим сумасшествием нападать на поток четырехмоторных бомбардировщиков лишь с десятком «Фокке-Вульфов».

– Делайте свое дело, парни! – скомандовал Дортенман. Затем они опустили носы своих самолетов вниз, и первая волна спикировала на врага.

Имея преимущество в высоте в 1,5 тысячи метров, «Фокке-Вульфы» атаковали спереди слева. Позади них было солнце, и потому их заметили не сразу. Лишь выпустив свои ракеты, они столкнулись с противодействием.

«Мне больше не надо трудиться и смотреть дальше», – подумал я, увидев огневой вал трассеров. Только одна из каждых четырех пуль была трассирующей и могла помочь нам скорректировать прицел. Три других – разрывная, бронебойная и зажигательная – летели к цели невидимыми.

Теперь к бомбардировщикам тянулись тонкие красные огненные следы. Те из нас, кто не участвовал в атаке, затаили дыхание.

Ослепленные яркими вспышками взрывов перед вражеским соединением, мы закрыли глаза. Жалко, слишком рано. Дортенман произвел пуск слишком рано.

– Хейлман – Крумпу. Сближайтесь. Не стреляйте, пока не выйдете на дистанцию 200 метров.

– «Виктор».

Новый вал огня, теперь в середине соединения бомбардировщиков.

– Прекрасная работа, Петер. Прямо им в морду. Крумп и Дортенман! Сматывайтесь домой. Я последую за вами.

Я перешел в пикирование, сопровождаемый последними четырьмя «Фокке-Вульфами».

Боевой порядок «Боингов» нарушился. Среди них, должно быть, были большие потери, град обломков и несколько парашютов, медленно кружась, опускались к земле.

Я хотел избежать встречи с мощным заградительным огнем, для нашей пятерки он был бы очень неприятным, и потому пикировал очень круто, чтобы атаковать последнюю остававшуюся волну «Боингов».

400, 300, 200 метров, нажать на кнопку пуска и бежать, спасая свою жизнь.