Последние дни Амвелеха (СИ)

— …счастлив, последний человек. Каждый… свободен, каждый… счастлив, каждый… берет своё.

Двери лифта закрылись. Вопреки ожиданиям архонта, он двинулся не вверх, а вниз, и спустя несколько мгновений открыл двери в узкий коридор. Стены здесь были дополнительно укреплены металлом. Пройдя по коридору, гоплиты остановились у бронированных дверей, напомнивших Абрахаму о священной Агоре. Теперь на ней, должно быть, хозяйничали мятежники. Старый архонт по примеру Аарона сдвинул кислородную маску на лоб и разгладил бороду, насколько позволял стоячий ворот комбинезона. Будь на нем фюлакс, ему не пришлось бы переживать ни о покидающих его тело силах, ни о пагубных воздействиях среды, но одна мысль о синхронизации, о проникающих в мозг иглах, вызывала у Абрахама дрожь и необъяснимую ненависть. Он взял у одного из дулосов свою трость.

Эгемон повернулся к архонту и кивнул на дверь, но, когда вслед за Абрахам двинулся Аарон, он преградил тому дорогу и упер механическую руку ему в грудь. Не было никаких сомнений, что этой рукой он способен вырвать сердце илота за считанные секунды.

— Только архонт Абрахам. Ты жди здесь, — прорычал гоплит из-под респиратора. Абрахаму показалось, что оскал пасти на маске стал шире.

— С ним не должно ничего случиться. Так же как с моими дулосами, — сказал архонт, глядя в холодные кругляши окуляров его маски. — Угрозу его жизни и нарушение целостности моих машин я расцениваю как личное оскорбление.

— Будьте спокойны, архонт. Нам не нужны проблемы. Мы позаботимся о ваших спутниках со всем вниманием, — теперь у Абрахама не было сомнений, что человек за маской осклабился. — Великий Ликократ ждет.

Гоплит повторил свой приглашающий жест, и Абрахам, бросив взгляд на Аарона, который ответил ему кивком, вошел в раскрывшиеся перед ним двери.

Комната, в которой оказался Абрахам, была совсем небольшой. Ряд костюмов со знаками биологической опасности слева, душевая кабина в углу, узкий высокий стол и еще одна массивная дверь в стене напротив. Абрахам остановился в нерешительности и поглядел на девицу, которая разлеглась на столе, согнув ноги в коленях и положив правую руку на живот. Её почти голое, смуглое тело было исчерчено какими-то знаками от кончиков пальцев до шеи, но, похоже, было настоящим. На голове девушки был шлем амвелехского вирт-гоплита. На коже выступила испарина. Вдруг её пальцы выпрямились, она напряглась, задрожала всем телом, шумно выдохнула и снова расслабилась. Абрахам с отвращением отвернулся, шагнул к двери, надеясь найти панель управления самостоятельно, но ему тут же преградила путь ярко-красная голографическая надпись: [ΑΝΟΥΒΙΣ: ДОСТУП ЗАКРЫТ]. Завыла сирена. Девица села, сняла вирт-шлем со стриженной, как принято у виртов, головы и посмотрела на Абрахама. В черных глазах читались издёвка и любопытство.

— Отведи меня к Ликократу, девочка, — сказал Абрахам, стараясь скрыть раздражение.

— Что? — переспросила она.

Сирена выла так громко, что он понял её вопрос только по округлившимся губам. Абрахам нетерпеливо указал на надпись. Девчонка кивнула, спрыгнула со стола, и, оттеснив архонта в сторону, вызвала меню панели управления. Через некоторое время вопль сирены стих, и предостерегающая голограмма исчезла.

— Он там?

— Кто?

Абрахам вздохнул, расправил привычным жестом бороду, и только потом ответил.

— Ликократ. Оставь свои игры и отведи меня к своему царю, девочка.

— Мне двадцать семь лет, — улыбнулась девица, поправляя одежду на груди. — Я уже давно не девочка, архонт Абрахам.

Абрахам посмотрел на нее, не сразу сообразив, о чем она говорит, потом поглядел на нее внимательнее. Лицо с высокими скулами, лишенное детской округлости, которая еще не сошла с лиц Айзека и Ревекки, серьезный, проницательный взгляд выдавали реальный возраст. Миниатюрность и наглость, привычка переспрашивать и глазеть ввели его в заблуждение. Абрахам кивнул.

— В моем возрасте даже двадцатисемилетние женщины кажутся детьми, — сказал он. — Однако тебе не пристало вести себя, как ребенку.

Женщина опустила взгляд и сцепила руки перед собой, изображая смирение.

— Так ты проводишь меня к Ликократу? Разве не для этого ты здесь?

— Ты суров, Метатрон. Совсем, как мне рассказывали, — сказала она, не поднимая глаз, и поклонилась в пояс. — Прости за неподобающий прием. Если ты сообщишь об этом отцу, великому Ликократу, мне не избежать наказания.

— Поднимись, дитя. Я принимаю твои извинения и не расскажу об этом твоему отцу, — благосклонно ответил Абрахам. — Но мне не хотелось бы терять время здесь с тобой. Эти костюмы… в них есть необходимость?

— Нет.

Женщина разогнулась, поправила чёрный пучок волос на макушке, закрывая дыры от игл нейродатчиков на затылке, и набрала на панели код. Уголки губ подрагивали, будто она пыталась сдержать смех, но Абрахаму не было до этого дела. Ему нужен был Ликократ, он устал от лабиринтов Белшар-Уцура.