Последние дни обороны Севастополя. Июнь – июль 1942 г.

Вот как рассказывает об этом драматическом эпизоде П.А. Моргунов: «Длинный день 25 июня уже приближался к концу. Казалось, что день кончается благополучно, враг не прорвался. Но вечером группа фашистов внезапной атакой со стороны бухты Голландия ворвалась внутрь арсенала и устремилась к первой штольне, где находился только заведующий хранилищем краснофлотец А.К. Чикаренко. Если бы фашистам удалось захватить первую штольню, они лавиной двинулись бы к другим штольням и быстро захватили всю территорию складов. Но Чикаренко не растерялся. Увидев, что к штольне приближается большая группа вражеских солдат во главе с офицером, он подпустил их поближе и замкнул рубильник. Произошел неимоверной силы взрыв, уничтоживший всех атакующих. Комсомолец Чикаренко пожертвовал собой и геройски погиб…»[214] Далее из того же источника: «Героический подвиг краснофлотца Чикаренко дал возможность выполнить решение командования о взрыве штолен. После взрыва штольни № 1 все офицеры собрались в штольне № 11. Был оформлен приказ о взрыве штолен, начиная с часу ночи, через каждые 30 минут. Взрыву подлежало 7 штолен».

Из воспоминаний А.М. Вилора: «25 июня ранним утром развернулись ожесточенные бои за основные штольни арсенальцев. Я в это время руководил обороной со стороны поселка Голландия. Командир лабораторной роты Подоляк вместе с главстаршиной Соболевым руководили обороной основных въездных ворот к штольням. Донец, Федосеев, Карасев, Егоров, Виноградов вместе с командой подрывников формировали минирование штолен с боезапасом.

В 10.00 у основных ворот сложилась критическая обстановка. Было решено, что Донец и я отправимся к этим воротам. Карасев же вместе с Подоляком будут руководить обороной со стороны поселка Голландия. Федосеев, Егоров и Виноградов с командой подрывников продолжали минировать последние штольни.

Когда мы с Донцом прибежали к одиннадцатой штольне, то перед нами была картина ожесточенного боя наших бойцов, под руководством главстаршины Соболева с пехотой и танками противника у въездных ворот. Враг нес большие потери, но из-за недостатка в нашей обороне наши бойцы несли неоправданные потери. В этих боях был тяжело ранен Соболев… Пришлось перестроить нашу оборону. Бойцы были укрыты в лабораторную штольню, находившуюся рядом со стеной и воротами. Выскакивание на бросание гранат должно было быть только тогда, когда враг появлялся непосредственно у ворот. Сигналом для этого были автоматные очереди, которые я открывал по противнику из-под козырька штольни № 11 (расстояние около 25 метров).

Донец в это время руководил зарядкой дисков для автоматов и посылал матросов с противотанковыми гранатами к стене и в лабораторную штольню. В критический момент мы с Донцом забрасывали противника противотанковыми гранатами… Примерно в 13.00 свыше тридцати вражеских солдат скрытно разместились в рабочем катере и, оттолкнувшись, пошли в дрейф вдоль берега в сторону штолен. Расчет у них был таков, чтобы броском захватить 11-ю штольню, откуда шло управление боем, и расправиться с защитниками ворот. С большим риском я приблизился к катеру, из-за сторожевой будки бросил три противотанковых гранаты в катер, и с гитлеровцами было покончено»[215]. Далее идет описание подвига А. Чикаренко, который А.М. Вилор также датирует 25 июня.

А.М. Вилор продолжает: «На основании решения вышестоящего командования был издан приказ начальника арсенала о взрыве штолен, подписанный Федосеевым и мной в присутствии всех офицеров. Штольня № 2 подлежала взрыву автоматически в ночь с 25 на 26 июня, в 01.30. Последующие штольни подлежали взрыву также автоматически через каждые 30 минут после штольни № 2. Штольни Маячной балки были взорваны с помощью бикфордова шнура главстаршиной Руденко с несколькими матросами. Было принято решение о переправе личного состава на противоположный берег вплавь. Те, кто не мог идти вплавь, и раненые должны были ожидать плавсредства. Переплывать пришлось под сильным огнем противника. Из пяти офицеров, пошедших вплавь, трое погибли: капитан Борисов, старший политрук Н.В. Егоров, младший лейтенант В.А. Подоляк. Переплыли батальонный комиссар В.А. Карасев и я. Из числа старшин, матросов и солдат переплыло около пятнадцати человек.