Последние дни обороны Севастополя. Июнь – июль 1942 г.

Еще одной интересной деталью в данных по боезапасу, является появление у «Доры» еще пяти снарядов[232]. По некоторым данным, 20–21 июня 1942 года были подвезены еще пять экспериментальных шрапнельных снарядов, но эта информация нуждается в уточнении. Так или иначе, 22-го, 23-го и 24-го в перечне оставшегося боезапаса у «Доры» числится 5 снарядов, а 25-го числа к вечеру боезапас вновь отсутствует. То есть получается, что «Дора» выстрелила эти снаряды 25 июня. Достоверной информации по этому вопросу пока нет. В материалах 11-й армии сохранилась докладная записка по пяти экспериментальным разрывным гранатам и их судьбе. В записке утверждается, что по техническим причинам «снаряды выпущены в сторону моря». Правда, чисто технически, «Дора» стрелять «в сторону моря» не могла. По другой версии, из пяти экспериментальных снарядов сработал только один[233]. В этой ситуации есть еще одна любопытная деталь: ночью 25 июня 50-я пехотная дивизия отмечает стрельбу очень тяжелым калибром по своим позициям в районе «Серпантина», и, как это ни странно, выстрелов было ровно пять. Вопрос требует уточнения, но, возможно, о последних выстрелах «Доры» ничего не пишут в связи с тем, что в результате ошибки снаряды легли на свои позиции.

23 июня под Севастополь прибыли пять немецких маршевых батальонов (каждый численностью около 800 человек), но их прибытие не компенсировало потери. Исчерпывались резервы и у советской стороны. Потери за сутки составили 261 человек убитыми и 801 ранеными.

25 июня 1942 года

Продолжались немецкие атаки на хутор Гайтани. В строю в 3-м секторе севастопольской обороны оставалось совсем мало бойцов. Фактически, боеспособность сохранял только 3-й полк морской пехоты, все остальные части представляли собой сводные подразделения. В связи с этим в 3-й сектор был переброшен батальон резервного 778-го стрелкового полка, смененный в противодесантной обороне частями прибывшей в Севастополь 142-й отдельной стрелковой бригады подполковника Ковалева. Но введение в бой одного советского батальона положения не изменило. Фронт 3-го сектора разваливался.

В журнале боевых действий 11-й армии указывалось: «Вскоре после обеда были захвачены восточные склоны высоты «Шпета»[234], а вскоре 50-й пехотной дивизии была захвачена вся высота»[235]. Захват этой высоты над истоками Первомайской балки поставил в очень сложное положение 2-й дивизион 99-го гаубичного полка 25-й стрелковой дивизии (командир дивизиона – майор Скрипник). Артиллеристы оказались на передовой, при этом их боезапас, лошади и передки были захвачены противником в Цыганском тоннеле.

Далее в журнале боевых действий 11-й армии указано: «Также 132-й пехотной дивизии была захвачена «Саксонская высота»[236] и группа бункеров в 700 метрах восточнее ее»[237].

4-я румынская горнострелковая дивизия штурмовала высоту 113,7.

18-я румынская пехотная дивизия правым флангом отразила вражеский контрудар, штурмовала «Бастион-2» (высота Кара-Коба или Четаритир). Его обороняли два батальона 8-й бригады, но накануне один из них был отведен на Сапунгорский рубеж, что и облегчило румынам захват высоты. Скорее всего, советское командование уже приняло решение об отходе на новые позиции.

В этот день противник нанес тяжелый урон 364-й зенитной батарее. В результате налета два орудия и 32 человека личного состава вышли из строя.

Авиация противника, работая с предельной нагрузкой (пилоты совершали до 8 вылетов в день), произвела до 470 самолето-вылетов. Г.И. Ванеев пишет: «В 18.00 вражеская авиация, зная, что поблизости нет воинских частей и военных объектов, сознательно сбросила бомбы на здание панорамы Севастопольской обороны 1854–1855 гг.»[238].

Из Новороссийска прибыли эсминец «Бдительный», сторожевой корабль «Шквал», базовые тральщики «Взрыв», «Защитник» и № 412. Они доставили 1100 бойцов 142-й стрелковой бригады и ее вооружение, 64 тонн боезапаса для Приморской армии, 13,5 тонны продовольствия, 5,5 тонны медицинского имущества и 24 ящика консервов. Разгрузка кораблей производилась в Стрелецкой, Казачьей и Камышовой бухтах, как и в предыдущие несколько дней, ибо вход в Северную и Южную бухты уже был невозможен. После разгрузки корабли приняли на борт 1245 раненых и до рассвета покинули Севастополь.

Прибывшая 142-я стрелковая бригада заняла позиции по старой французской линии Камьеж, которая в новых условиях называлась «линией прикрытия эвакуации». Это позволило вывести в боевой резерв последний, 4-й батальон 9-й бригады морской пехоты (командир батальона – капитан Ф.И. Линник, ранее командовавший батальоном 8-й бригады 1-го формирования), до того момента стоявший на этой же линии, а также высвободить 778-й полк и 81-й танковый батальон.

В ночь с 25 на 26 июня с кубанских аэродромов вылетело 14 самолетов ПС-84. Один вернулся из-за неисправности матчасти. 13 ПС-84 доставили 22 886 кг груза, обратно вывезли 250 человек (в том числе 174 раненых) и 800 кг груза.