Последние дни обороны Севастополя. Июнь – июль 1942 г.

Доты Главного рубежа, построенные на фронтальных склонах, последовательно выбивались артиллерией противника, но ответить было нечем – своя артиллерия молчала. Ситуация складывалась отчаянная. Гидроузел, находившийся на скатах горы и осуществлявший забор воды из реки Черная, действовал и в то время и являлся единственным централизованным источником водоснабжения Южной стороны. Он оказался под обстрелом. Насосы уже не действовали в связи с тем, что была выведена из строя электростанция. Действовал только один генератор, укрытый в штольнях, но он работал только на объекты связи. Севастополь остался почти без воды. В городе пользовались водой из родников и старых колодцев.

Инкерманские штольни лишились воды из-за повреждения водяных емкостей, которые располагались на высоте Уч-Баш, и водовода к ним. Из-за отсутствия электроэнергии не действовал Спецкомбинат № 1. С выходом противника к Сапунгорскому рубежу все стало предельно ясно: город уже не удержать. Даже Инкерманские штольни – последний крупный склад боезапаса, в который вывозили боезапас из Сухарной балки, оказался под угрозой.

В городе еще оставались небольшие склады боезапаса:

– склады 76-мм боезапаса на территории Херсонесского заповедника;

– склады Лабораторной балки (артиллерия крупного калибра, в основном 152-мм);

– бывшая 10-я царская батарея (мыс Мартынов) – небольшой склад 76-мм боезапаса (в основном зенитный);

– бывшая 19-я учебная батарея (район современного Автобата);

– бывшая 24-я батарея (бывшая царская 15-я, район современного парка Победы). По воспоминаниям ветеранов, на последнем из перечисленных объектов хранился химический боезапас (в бочках) и снаряды для химбоезапаса. Кроме того, сюда был вывезен из Инкерманских штолен 76-мм и стрелковый боезапас, а химический боезапас начали вывозить в бухту Казачья для затопления. Так что на этом этапе действительно снарядов уже не хватало.

Много ли оставалось боеприпасов в Инкерманских штольнях? Судя по материалу, поступившему из штолен, в результате работы специалистов МЧС по разминированию боезапас еще оставался. Однако те снаряды, которые еще оставались, не подходили к той артиллерии, которая была в наличии. Отсутствовали 122-мм снаряды, а основную массу советской полевой артиллерии составляли 122-мм гаубицы. Отсутствовали 120-мм и 82-мм мины, было очень мало зенитного боезапаса, зато в избытке был флотский боезапас. При этом большая часть морских орудий была разбита или выработала свой ресурс.

Когда задают вопрос: «А мог ли быть удержан Севастополь?», то, вспоминая множество ошибок, допущенных командованием, очень хочется ответить «Да!», но… нет. Слишком многое было поставлено на карту немецкой стороной в этой операции. Немцы не имели права оставить этот город за советскими войсками, слишком много сил было уже задействовано в этой операции. Это нужно было понять советскому командованию и попытаться (хотя бы частично) эвакуировать армию.

Генерал-майор Т.К. Коломиец в книге «На бастионах Чапаевцы» вспоминает, что «еще раньше, 24 июня, мы уже знали, что Севастополь удержать не удастся, тогда же я получил приказ – отправить в штаб армии знамена дивизии. Они впоследствии были затоплены у Камышовой бухты». На самом деле командование СОР поняло это намного раньше.

Да, советские войска действительно обескровили немецкие дивизии, но произошло то, что и должно было произойти: немцы подтянули резервы (обычно не афишируемые западными историками). В Бахчисарай прибыл личный состав 9-й дивизии (правда, без артиллерии, только пехотные и саперные части). Но артиллерии у 11-й армии было в избытке. Не хватало именно пехотных частей. На смену обескровленным пехотным полкам прибыли 26, 57 и 116 пехотные полки и 9-й саперный батальон. Уже в ночь с 28-го на 29-е была осуществлена переброска 57-го пехотного полка и 9-го пионерного батальона в деревню Биюк-Сюрень (Танковое). В этот же день прибыло 10 танкеток для 170-й дивизии[263].

Артиллерия в штурме Севастополя сыграла важнейшую роль. Расход артиллерийского боезапаса в этой операции превысил расход стрелкового. Но на завершающем этапе немцы имели уже подавляющее преимущество в артиллерии, поэтому им требовались только пехотные части для того, чтобы быстро прорвать последние два рубежа. Более всего противник опасался, что завяжутся тяжелые уличные бои.

Авиация противника по-прежнему хозяйничала в воздухе, правда, не всегда удачно. В документах немецкой 11-й армии 28 июня в 18 часов отмечается мощный удар по передовым позициям 170-й пехотной дивизии своей же авиации.