Последние дни обороны Севастополя. Июнь – июль 1942 г.

И.С. Маношин пишет: «В 02.00 с Северной стороны противник открыл шквальный артиллерийский огонь по всему южному берегу Северной бухты, а в 02.35 под прикрытием дымовой завесы, которая благоприятствовала ему, и продолжающегося артогня силами 22-й, а затем и 24-й пехотных дивизий начал форсирование бухты и высадку в 4-х местах берега между Килен-площадкой и Северной электростанцией»[297].

Немецкие источники указывают иное. В 1.35 началась переброска уже второй волны десанта. Кроме того, в документах не содержится информации о задымлении. Более того, в артиллерийском приказе на проведение операции содержится однозначное требование «Дым не пускать!», связанное с тем, что немецкие десантные части поддерживались артиллерией с противоположной стороны бухты. Советская береговая артиллерия вести заградительный огонь не могла. Противник находился под скатами, в мертвой зоне орудий береговых батарей. Исключение составляла противокатерная 45-мм батарея № 8, располагавшаяся на Александровском мысу.

Из донесения немецкой 306-й высшей арткомендатуры: «До начала переправы противник беспокоящий огонь не вел. С началом наступления отмечен огонь из Стрелецкой бухты, мыса Фиолент, южнее хутора Бермана и из района Лабораторного шоссе (по одной огневой позиции) и из района Английского кладбища с двух огневых позиций. По высадке велся огонь:

– из района Английского кладбища с двух позиций (батарея № 702);

– батарея Малахова и Стрелецкая с одной огневой позиции»[298].

И ни слова о 8-й 45-мм батарее. Или ее не засекли, или батарея открыла огонь с опозданием. Если выехать на позиции этих батарей, то станет ясно, что их орудия район высадки не простреливали, они ограниченно могли вести огонь только по местам посадки в высадочные средства.

С началом высадки активность советской авиации резко повысилась. Но почему-то удары наносились не по переправляющимся немецким частям, а по району хутора Мекензия, «Лесной высоте» и «Лесному перекрестку». Второй удар 14 бомбардировщиков пришелся по Мартынову оврагу. Но ни один из самолетов не штурмовал переправляющиеся части.

Как указывает П.А. Моргунов: «Огнем нашей артиллерии было потоплено 17 лодок противника и один катер. До пяти лодок вышли на наш берег в районе Георгиевской балки. Контратаками остатков наших 95-й, 345-й стрелковых дивизий, 79-й бригады, 2-го полка морской пехоты и других подразделений IV сектора обороны удалось сбросить противника в трех местах, а в районе Воловьей балки противник высадился и закрепился[299]. Это советский взгляд на ситуацию. В журнале боевых действий немецкой 24-й пехотной дивизии содержится запись: «Противник большей частью располагался в штольнях и был застигнут врасплох»[300].

Немцы дают большее количество потерянных плавсредств, но большая часть лодок была потеряна при высадке второй и последующих волн десанта. По донесению 905-й команды, моторы трех лодок не завелись. Примерно в 100 м от берега по лодкам был открыт огонь из пулеметов и автоматов, при этом четверо рулевых было ранено. Однако флагманская лодка причалила прямо к позиции пулемета и быстро подавила его. Четыре лодки были потоплены, но высадили десант. Одна лодка затонула в 300 м от берега, одна была залита водой, остальные получили попадание снарядом противотанковой пушки в нос. Вместо них были выделены 4 резервные лодки. При отходе четыре лодки получили пробоины, одна лодка затонула.

Немцы утверждают, что во всех точках высадки удалось закрепиться и перебросить вторые эшелоны. Причем в Воловьей балке противник еще не появлялся. В этот район он прорвался позже.

Первая волна 24-й пехотной дивизии, состоявшая из 3-го батальона 31-го полка и части 1-го батальона, высадилась в двух точках. Высадка была произведена в районе бывшего устричного завода и в районе входа в Килен-бухту. Согласно донесению 24-й пехотной дивизии, «1.45 – первая волна высадилась. Слабое сопротивление противника»[301].

22-я пехотная дивизия высаживалась в Георгиевской и Сушильной балках. Первая волна 22-й пехотной дивизии: «1.55. Высадка передовых частей удалась. Донесение от 16-го полка пока не поступало. 47-й и 65-й полки переправляются»[302]. По донесению 902-й команды, были потеряны 5 лодок от пулеметного и минометного огня. Личный состав был спасен быстроходной лодкой, выделенной для этой цели.

Вторая волна 24-й пехотной дивизии, насчитывавшая уже 36 лодок, попала под сильный шрапнельный огонь. Было потоплено четыре лодки, несколько лодок получили повреждения. На другой берег бухты были переброшены остатки 31-го полка и 24-й пионерный батальон.