Последние дни Помпей

— Да, час настал! — подхватил чей-то громкий голос печально, но без страха.

Все в ужасе начали озираться. Голос доносился откуда-то сверху. Это был Олинф. Окруженный другими христианами, он стоял на крутом холме, где греческие колонисты воздвигли некогда храм Аполлона, ныне обветшавший и полуразрушенный.

В этот миг вспыхнуло сияние, возвестившее о гибели Арбака, люди съежились, дрогнули, затрепетали — никогда еще не видел мир таких страдальческих лиц, такой печали, испуга и благоговейного ужаса в толпе смертных, и никогда не увидит, пока не прозвучит трубный глас. Над толпой возвышался Олинф, простирая руки, с лицом пророка, озаренный дрожащими огнями. И люди узнали его, того, кто был обречен на растерзание, — недавняя жертва, он теперь предостерегал их, и в тишине снова прозвучал его зловещий голос:

— Час настал!

Христиане подхватили этот крик. И он пронесся по толпе из конца в конец, мужчины и женщины, старики и дети тихо повторяли:

— Час настал!

Вдруг раздался дикий рев, и обезумевший тигр, который мчался сам не зная куда, прыгнул прямо в толпу. Люди обратились в бегство. Тем временем началось землетрясение, и все снова погрузилось в мрак.

Толпа прибывала. Схватив сокровища, уже не принадлежавшие их господину, рабы Арбака присоединились к остальным. Теперь у них горел только один факел, который нес Сосий. Свет упал на лицо Нидии, и раб узнал ее.

— Ну что, слепая, много ли мне теперь толку от свободы? — сказал он.

— Кто ты? Не видел ли ты Главка?

— Видел несколько минут назад.

— Да благословят тебя боги! Где же он?

— Лежит под аркой на форуме, мертвый или умирающий. Отправился вслед за Арбаком, которого уже нет на свете.

Нидия, не сказав больше ни слова, проскользнула мимо Саллюстия, пробилась сквозь толпу и пошла назад, в город. Она добралась до арки на форуме, нагнулась, шаря руками по земле, и позвала Главка.

Ей ответил слабый голос:

— Кто зовет меня? Тени Аида? Что ж, я готов!

— Встань! Вот моя рука! Пойдем, Главк, я тебя спасу.

Удивленный, Главк встал, и в душе его снова затеплилась надежда.

— Нидия! Ты жива?

Радость, прозвучавшая в его голосе, ободрила бедную девушку, — значит, он не забыл о ней!

Подхватив на руки Иону, Главк последовал за Нидией. Она с удивительной предусмотрительностью избегала улиц, которые были запружены толпой, и шлак морю другой дорогой.

Много раз приходилось им останавливаться, и лишь с огромным трудом добрались они до моря, где присоединились к кучке смельчаков, которые решились лучше лицом к лицу встретить любую опасность, чем оставаться и дальше в ужасной неизвестности. Они отчалили в полной темноте и, когда отплыли подальше, увидели огненные потоки, отбрасывавшие на воду красные блики.

Иона, вконец обессилевшая, уснула, склонив голову на грудь Главку, а Нидия легла у его ног. Пепел, все еще взлетавший к небу падал на воду и, словно снег, покрывал палубу. Ветер разносил его над морем; он выпадал в далеких странах, удивляя чернокожих африканцев, и ветер развеивал его по древним землям Сирии и Египта.

ГЛАВА X

На другое утро. Судьба Нидии

Кроткая, тихая и прекрасная взошла наконец заря над трепещущим морем. Ветер улегся, пена исчезла со сверкавшей синевой глади. На востоке редкая мгла порозовела, возвещая утро. Свет готовился вновь обрести власть над миром. Но вдали, темные и зловещие, висели клочья ужасного облака, и из них еще вылетали, постепенно тускнея, красные полосы — последние молнии огнедышащей горы. Белые дома и красивые, светлые колоннады, украшавшие берега, исчезли. Берег, где еще недавно стояли города Геркуланум и Помпеи, был теперь мрачным и пустынным. Дети голубой стихии погибли, вырванные из ее объятий. Век за веком будет их могучая мать протягивать свои голубые руки и, не находя детей своих, стонать над их могилами.

Когда взошла заря, мореплаватели не приветствовали ее криками — она занялась незаметно, а они были слишком измучены, чтобы бурно изъявлять радость, и по палубе прокатился лишь тихий благодарный шепот. Все посмотрели друг на друга с улыбкой, все воспрянули духом, снова почувствовали, что есть земля вокруг и небо над головой. И, уверившись, что самое страшное позади, измученные люди заснули крепким сном. Под светлеющим небом после бурной ночи воцарилась тишина. Судно тихо плыло к порту. Вдали виднелось еще несколько судов, которые казались недвижными, но тоже скользили вперед. Их стройные мачты и белые паруса рассеивали чувство одиночества, вселяя в сердце надежду и спокойствие. Но скольких друзей недосчитался каждый, кого они несли теперь к берегу, навстречу спасению!

Когда все заснули, Нидия тихо встала. Она склонилась над Главком, ощутила на своем лице его ровное сонное дыхание, робко и печально поцеловала его в лоб, в губы; нашла его руку, которая сжимала руку Ионы, глубоко вздохнула, и лицо ее омрачилось. Она снова поцеловала его в лоб и своими мягкими волосами стерла с его лица ночную росу.

— Да благословят тебя боги! — прошептала она. — Будь счастлив со своей любимой. Вспоминай иногда Нидию. Увы! Ей больше нечего делать на земле!