Последние дни Сталина

Все началось утром 26 июня в Кремле. Булганин, будучи министром обороны, сумел добиться, чтобы небольшая группа легко вооруженных старших офицеров смогла пройти в Кремль, охраняемый верными Берии частями. В кабинете Булганина их встретил маршал Жуков. Булганин и Хрущев объяснили стоявшую перед ними задачу: нужно было арестовать Берию прямо на заседании Президиума, как только они получат сигнал. Затем их проводили в приемную, из которой три отдельные двери вели в зал заседаний и кабинет Маленкова.

Маленков как председатель Президиума ЦК КПСС открыл заседание поразившим всех заявлением, что главным вопросом повестки дня будет деятельность Берии. По мнению Маленкова, Берия «хотел поставить МВД (Министерство внутренних дел) над партией и правительством… для осуществления своих преступных антисоветских целей… Органы МВД занимают в государственном аппарате такое место, которое дает огромные возможности для злоупотребления властью». Кроме того, своими попытками настроить членов Президиума друг против друга Берия грубо нарушал принципы «коллективного руководства», а во время недавних двусторонних переговоров с лидерами Венгрии и Восточной Германии Берия вел себя оскорбительно. Марк Крамер изучил множество документальных источников о том заседании и пришел к выводу, что первоначальные обвинения Маленкова «были весьма расплывчатыми, надуманными или недостаточно обоснованными», как будто Маленков и остальные члены Президиума, понимая, что им нужно избавиться от Берии, не могли решиться инкриминировать ему действительно совершенные им злодеяния.

Затем Маленков полагал, что в наказание за допущенные нарушения Берию следует лишить ряда высоких постов, включая пост министра государственной безопасности, заместителя председателя Совета министров и руководителя проекта создания ядерного оружия. Все еще не желая требовать ареста Берии, он предложил назначить Берию министром нефтяной промышленности — это была важная роль в руководстве страной, но совсем далекая от силовых рычагов.

Сформулировав первоначальный набор обвинений, Маленков призвал других членов Президиума выступить с критикой Берии. Некоторые вспомнили, как Берия пытался выдвинуться за их счет еще при жизни Сталина и как он использовал свое «привилегированное положение» главы госбезопасности для того, чтобы подорвать позиции других членов руководства. Как и ожидалось, самым прямолинейным оказался Хрущев. Он выдвинул «конкретные обвинения с личными оскорблениями и нецензурной бранью»[472].

С начала заседания прошло более двух часов, когда Маленков наконец нажал на скрытую под столом кнопку вызова, подав сигнал Жукову, Москаленко и их людям. Они вошли в комнату сразу через все три двери, чтобы предотвратить возможную попытку бегства. Под дулом пистолета Берия был задержан. Во время личного досмотра в его кармане был найден клочок бумаги, на котором он красным карандашом несколько раз написал слово «тревога». Вероятно, он надеялся как-то передать этот призыв о помощи своим людям[473]. Берию быстро увели в отдельную комнату, где вся группа оставалась до вечера, дожидаясь, пока сменится караул и Берию будет проще вывезти из Кремля. Чтобы еще больше затруднить попытку побега, у Берии отобрали ремень и срезали пуговицы на брюках, которые ему теперь приходилось поддерживать двумя руками, — унизительное и эффективное средство предотвращения внезапных действий. По приказу Москаленко в Кремль в специальных лимузинах министерства обороны провезли тридцать хорошо вооруженных солдат. Как только они взяли Кремль под контроль, Москаленко посадил Берию в один из этих автомобилей, после чего тот в сопровождении вооруженной охраны был доставлен в камеру в тюрьме Лефортово. В обстановке тревожной неопределенности, царившей вокруг операции, войскам был отдан приказ стрелять в Берию, если он попытается бежать или если попытаются вмешаться сотрудники МВД. Через несколько дней Берию под усиленной охраной перевезли в подземный двухэтажный военный бункер недалеко от Москвы-реки. На это время в город были введены подкрепления, в том числе, по данным разведки США, «двенадцать бронетранспортеров, двадцать боевых танков Т-34, двадцать три самоходные артиллерийские установки и сорок восемь военных грузовиков»[474]. Бункер, построенный под небольшим яблоневым садом, был настолько секретным, что даже Берия не знал о его существовании.