Последние дни. Том 2

Пит свернул на подъездную дорожку парка Сатро-Хайтс, не включая фар, медленно проехал в гору и припарковал машину у темного травянистого откоса под нависающими вязами. Свет ближайшего фонаря потускнел, но не погас, и Кокрен порадовался этому, когда вылез из автомобиля с бутылкой вина, потому что хмурое небо было по-зимнему черным-черно. На стоянке было много других машин, на которых вроде бы висели венки, но людей Кокрен не видел.

С моря хлестал ледяной ветер, от которого мокрая одежда совершенно не защищала; он радовался, что хотя бы Пламтри была в кожаной куртке.

Анжелика тоже выскочила на мокрую мостовую, но тут же обернулась и принялась сдирать синий чехол с сиденья, сильно дергая его, чтобы оборвать завязки, крепящие материю к стойкам, когда же наконец справилась и стряхнула с тряпки пыль и окурки, то завернула в нее свою короткую винтовку; приклад был откинут вперед, сверток получился не более ярда длиной, а углы тряпки свободно болтались вокруг пистолетной рукоятки. Положив карабин на капот машины, она набросила на плечи мокрый рюкзак.

– У тебя, как я понимаю, осталось три патрона? – спросила она Кокрена, подняв завернутое ружье.

Кокрен воспринял вопрос как очередную возможность проверить свои умственные способности, скрупулезно восстановил в памяти весь эпизод стрельбы по «Cатурну» и твердо сказал:

– Совершенно верно.

– У меня в магазинах смешано семьдесят разрывных и пробивных патронов, но они пару лет пролежали в грязной воде. Впрочем, я слышала, что эта пушка может стрелять даже под водой.

– Надеюсь, с разрывных не смыло omiero, – сказал Пит, который захлопнул свою дверь и обошел машину сзади.

– Сдается мне, что все призраки исчезнут, – сказала Пламтри, – по крайней мере, после того, как объявится старина Дилидон, или как там его зовут.

– Что? – опешила Анжелика? – Кто?

– Тот знаменитый греческий бог. Как его имя?

– Дионис, – ответил Кокрен, с тревогой взглянув на бутылку, которую держал в левой руке. – Коди, этой ночью не стоило бы над ним подшучивать.

– Как скажешь, – ответила Пламтри. – Похоже, что он забирает с собой призраков. Вся штука будет в том, – добавила она, – чтоб уследить, как бы он не затащил в эту толпу кого-нибудь из нас.

– Ну вот, с этим и прояснилось, – отозвался Кокрен, – и ты сама ткнула пальцем в проблему.

– Я ткну пальцем тебе в глаз, если ты не заткнешься, – сказала Пламтри, но сунула дрожащую руку ему под локоть, и они поплелись обратно по подъездной дороге. Кокрен обеими руками держал бутылку pagadebiti.

Когда они добрались до авеню Пойнт-Лобос, пришлось пройти пару сотен футов на юг по обочине, и они никак не могли решиться перейти дорогу, потому что по повороту то и дело проносились, рокоча шинами, на север и на юг темные глыбы машин с выключенными фарами, и их пассажиры, пролетая мимо, высовывались из окон и стреляли в воздух. Но в конце концов все же наступило затишье, и Кокрен со спутниками стремительно перебежали через автостраду и вскочили на тротуар противоположной стороны, обращенной к морю.

Перегнувшись через мокрое железное ограждение, они сквозь колеблющуюся завесу дождя видели на темной равнине внизу кучки ярких огней. Эти желтые точки – несомненно, факелы – качались и кружились на полосе, разделявшей обширный угловатый бассейн и открытое море, и Кокрен понял, что на узкой бетонной стене пляшут толпы народу. И даже здесь, на шоссе, вознесенном на горный отрог, он слышал сквозь грохот ливня отдаленный бой барабанов.

– Дамбала![38] – хрипло воскликнула Пламтри и добавила: – Звук пилы и топора трудно заглушить.

– Хорошо, барабаны – это хорошо, – взволнованно подхватила Анжелика.

– Скотт Крейн где-то там, внизу, – прошептала Пламтри. – Этой ночью я встречусь с ним, а не его призраком.

Эти слова словно переключили что-то в ее голове, и в конце концов Валори пришлось все же вспомнить день Нового года. Сразу же после рассвета:

На дороге за бензоколонкой грузовики и легковушки громыхали шинами по выбоине в асфальте, и Пламтри приходилось зажимать ухо свободной рукой, чтобы разбирать слова оператора 911.

– Вы убили его гарпунным ружьем? – спросил голос в трубке.

– Нет, – резко ответила Пламтри. Этот кон разыгрывала Коди, она совершала телефонный звонок ранним утром, и эмоции мешали ей говорить. – Только гарпуном. Я ударила его в горло. Этим же гарпуном он уже был ранен в 1990 году.

– Вы ударили его в 1990 году?

– Нет, сегодня утром, час назад.

– Его называли Летающей монахиней?