Последние дни. Том 2

– Сомневаюсь, – возразил, тяжело дыша, вновь появившийся отец, и мальчик, лежавший под ногами, вздрогнул. – Я позвоню… я позвонил тебе сегодня утром! И я повышаю ставку – на пацана. – Взгляд Пламтри перескочил на бледного ребенка, замершего под остриями оружия. – При таком повышении ты не осмелишься спасовать, верно? – Горло Пламтри затряслось от натужного смеха. – В этой раздаче (наконец-то!) мне флеш-рояль в пиках. Наступил первый день нового года, и тебе придется прикупить карту Смерти – короля-самоубийцу.

Бородатый отступил на шаг.

– Я уже видел тебя… Где?

– Я… Я отмерил твое время, и оно истекло. И ты не получишь от меня никаких моих психических ориентиров…

– Ты дрожишь, – сказал живой король. – Брось в сторону этот гарпун. Не говори мне ничего, и я позволю тебе забрать ставку назад.

– Думаешь, я боюсь тебя? Сейчас? Это было на озере Мид почти пять лет назад. Ты играл в покер, вырядившись женщиной, и остальные игроки называли тебя Летающей монахиней.

Король нахмурился.

– И ты потерпел тогда неудачу, да? Не смог собрать руку, заполучить «Фламинго» и трон. И на сей раз у тебя ничего не получится, уверяю тебя, даже если ты разнесешь все и вся, пытаясь достичь цели. Тебе и сейчас хочется съежиться от того, что я рядом. Бросим карты. – Он указал поднятой рукой на дорогу. – Уходи с миром.

– Да чтоб ты преткнулся о камень! Не потерплю снисходительности ни от каких королей. – Руки Пламтри крепче стиснули древко гарпуна. – Отдаешь ставку?

– Нет, не отдаю, – сказал король сквозь стиснутые зубы.

– Тогда подойди ближе, – прошипел отец из тела Пламтри. И когда король подошел, произнес: – Твое место на страницах комиксов. – И, отдернув гарпун от ребенка, вонзил его в горло короля.

Пламтри отпустила железные перила, как будто боялась, что они могут рухнуть, и вцепилась в руку Кокрена с такой силой, что он чуть не выронил бутылку и подумал, что, вероятно, явилась Дженис или даже Тиффани, но острый профиль явно принадлежал Коди, и она смотрела вниз на огни на равнине.

– Что случилось? – рявкнул он; его колени задрожали в запоздалом испуге, оттого что он мог сейчас разбить бутылку с pagadebiti.

– Ничего, – ответила она, тряхнув головой. – Просто вспомнила, почему я здесь очутилась. Давайте-ка за дело. Раньше начнем, раньше закончим.

Анжелика вроде бы согласилась с ней.

– Да, давайте спустимся, пока Кути туда не добрался.

Они нашли ворота в сетчатом заборе и пошли по тропинке между высокими темными живыми изгородями и заросшими плющом курганами, и уже через несколько шагов Кокрен почувствовал, что они оставили далеко позади и шоссе, и весь Сан-Франциско, и даже двадцатый век. Ночной ветер в склоняющихся кипарисах, монотонный бой барабанов вдали, то вплетающийся в шум прибоя, то отходящий от него, костры и пляшущие в черном воздухе факелы, запахи океана и мокрых листьев на холодном ветру – все это навело его на мысли о каком-то дохристианском острове Средиземноморья с безумными человекоподобными богами, требующими поклонения и жертвоприношений.