Последние дни царской семьи

Протопоповпереходит после этого к обсуждению продовольственного вопроса, открывает портфель и вынимает оттуда две бумаги: записку на четырёх страницах, написанную В. В. Ковалевским о положении продовольственного дела, и свой проект, внесённый в Совет Министров. Затем он говорит: «Государь сказал мне, что хочет видеть во главе продовольственного дела лично меня. В последний раз он спросил меня: «Уверены ли вы, что вы с этим делом сладите? Имеется ли для этого достаточно сил в вашем ведомстве»? Я ответил (закатывает глаза к небу): «Я употреблю все мои усилия, чтобы вывести страну из тяжёлого положения». А положение вот какое (читает по записке Ковалевского, прибавляя почти на каждой фразе: «Это государственная тайна». Милюков неоднократно отвечает: «Это общеизвестно». «Всё это мы слышали в бюджетной комиссии». «Это было напечатано два дня тому назад в газетах»).

Протопоповразвивает свою теорию свободного почина, читает проект. И. И. Капнист(член особого совещания по продовольственному делу) рассказывает Протопопову, как Совещание и Министерство земледелия, нехотя и упираясь, пришло к принудительным мерам, как теперь уже поздно и невозможно менять систему, как опасно производить любительские эксперименты. Он указывает, что худший элемент в составе персонала, обслуживающего продовольствие, суть губернаторы и чиновники Министерства внутренних дел, что их надо удалить и тогда останется опытный и хороший персонал. Земство же нельзя принудить работать на министерство.

Доходит очередь до Милюкова. Но тут Протопопов объявляет, что уже поздно: он устал и не может долее участвовать в прениях. Все встают с мест. Милюков говорит, обращаясь лично к Протопопову:

«Всё это надо было сказать в бюджетной комиссии. Если бы вы там присутствовали сами при подробных объяснениях ведомств, то поняли бы, что шпаргалка, составленная для вас Ковалевским, есть просто односторонний обвинительный акт с надёрганными тенденциозно фактами».

И. И. Капнист подходит к Протопопову и убеждающим тоном говорит: «Ал. Дм., откажитесь от вашего поста. Милюков:«Вы ведёте на гибель Россию». Протопопов:«Я сам земец, и земства пойдут со мной». Голоса: «Не пойдут, Ал. Дм.». После нескольких минут общего разговора по кружкам раздаются голоса: «Ал. Дм., идите спать». Шингарёв:«Я могу вам на прощанье дать медицинский совет: ложитесь спать и отдохните». Протопопов,уходя и прощаясь: «Господа, я сделал опыт соглашения и, к сожалению, неудачный. Это моя последняя попытка. Что же делать».

Раньше в разговоре А. Д. объяснял, что он получил право до января переводить губернаторов на пенсию в 5 000 р., а вице-губернаторов – на 3 000.

Приложение VI Последний всеподданнейший доклад М. В. Родзянко (10 февраля 1917 года)

14 февраля предстоит возобновление занятий Государственной Думы, поэтому позвольте мне, Государь, высказать мои соображения о линии возможного её поведения и мотивировать его.

Одиннадцать лет существования Государственной Думы и одиннадцать лет непрерывной борьбы между правительством и теми, кто отстаивает новый конституционный строй.

В первый период русской жизни при новом строе бюрократическое правительство имело значительное количество сторонников. В то время правительство, поддержанное значительным большинством, имело основание своего критического отношения к Государственной Думе первого и второго созывов, так как разногласие между правительством и народными представителями касалось коренных вопросов и, кроме того, со стороны народного представительства было предъявлено требование ответственного министерства, как следствия, вытекающего из Манифеста 17 октября.

Необходимо, тем не менее, отметить, что этот лозунг раздался после того, как правительство выступило в Государственной Думе с ответом на всеподданнейший адрес в агрессивном тоне.

Далека от этих стремлений была Государственная Дума третьего созыва, и ещё менее заслуживает этого упрёка Государственная Дума нынешнего созыва, которую война заставила отказаться от всяких партийных лозунгов и программ. Её единственной целью было объединение всех сил для успешной борьбы с врагом.

В это же время правительство испугалось этого могучего общественного порыва, видя в нём стремление к захвату власти, и в целях предотвращения этого, не только не постаралось использовать этот общественный подъём, но всячески стремилось погасить его.

Этим способом, который имел свои реальные последствия, в смысле расстройства нашего тыла, правительство с каждым днём утрачивало своих сторонников, и в настоящее время оно насчитывает их отдельными единицами. Образовалось два лагеря: на одной стороне правительство, а на другой – страна.

Война показала, что без участия народа страной править нельзя.