Последние дни Венедикта Ерофеева

Вечером звонит Галя. Попросила навестить Веничку в Птичном. Сама приехать скорее всего не сможет. Ерофеев встретил радостно. Сказал, что предчувствовал мое появление. К вечеру – неожиданный приезд Гали. Ночевала у них. Утром все вместе ходили в лес за грибами. Лишний раз поражаюсь, как Веничка любит это занятие: даже никому не доверяет грибы чистить, а уж варить или жарить – тем более.

У Гали действительно обострение. Все время возбужденно говорит о науке, о каких-то формулах. Говорит, что знает о том, о чем никто даже и не подозревает.

Сообщила, что Лён от имени ее начальницы Арбузовой позвонил ее лечащему врачу Мазурскому с целью запечь ее в больницу. Она в панике. Боится приезжать в Москву. Просит меня позвонить Мазурскому и с ним объясниться. В тот же день позвонила. Все обошлось. Он обещал Галю не трогать, пока она сама не захочет с ним повидаться. Сказал, что мнение Льна для него не авторитетно.

____________

15 сентября

Неожиданный приезд ко мне домой Гали. Рассказала, что была по Веничкиным делам у Бориса Мессерера. Сказала ему: «Если со мною что-то вдруг случится и к вам придет Наташа, примите ее хорошо. Ей можно верить». Даже предложила поговорить с Мессерером, чтобы он устроил меня к себе на работу художником-подмастерьем. Ей очень понравились мои работы, и я одну ей подарила. Но, по-моему, это все ее фантазии. Ни с кем и ни о чем она не говорила, но не в этом дело. Мне Галю очень жаль. Про Льна сказала: «Я его на порог больше не пущу. В конце концов квартира моя. Он Веничке всегда завидовал, даже его фигуре».

Предупредила ее, что из-за Льна я даже не приду на долгожданный Веничкин день рождения во избежание с моей стороны всяких эксцессов. «Ничего, ничего страшного, – сказала она. – Их надо учить». В общем, как всегда, когда Гале плохо, как я заметила, мы на какое-то время становимся с ней чуть ли не друзьями. Даже в разговоре со мной у нее как-то проскользнуло: «Наш Веня»…

____________

21 сентября

Позвонила Галя и пригласила в гости. Являюсь. Ерофеева нет – застрял в гостях у Епифанова. Вместо него – Галина мать Клавдия Андреевна. Встретила меня весьма дружелюбно. Часа через два, как ни в чем не бывало, появляется Ерофеев. Он, конечно, как мне кажется, очень переживает Галино состояние, и это отражается на мне. Все время дерзит: «Слишком много говоришь. Лучше меньше, да умнее. Я всем говорю, что ты пустая. Не пойду на Шагала, не надо нам этих жидяр. Когда поедешь домой?» Галя (совершенно серьезно): «Видишь, как он нежно объясняется тебе в любви?» Горделиво направляюсь к лифту. Веничка бросается за мной. Не отпускает. Допоздна беседуем в его комнате. Сообщил, что отобрал 366 стихотворений русских поэтов и собирается передать их Евтушенко в «Огонек» в раздел «Антология русской поэзии». Очень просит меня не уезжать и остаться у них хотя бы до утра. Время у меня есть, но ради спокойствия Гали отказываюсь, и она, кажется, рада моему отъезду. Сказала: «Чеши» – и словно в знак благодарности за мой поздний, неуютный отъезд насильно всовывает мне в сумку банку клубничного варенья собственного изготовления.

____________

22 сентября

В 8 утра звонит Ерофеев. «Почему в такую рань? – спрашиваю. – Проверяешь, дома ли я?» Договорились созвониться в 9 вечера, чтобы обсудить поездку в Абрамцево. Не позвонил. В 10 вечера звоню сама. В трубке нетрезвое: «Глупая дура. До свидания!» И… короткие гудки.

____________

23 сентября

Утром снова звонит. Сообщает: «Как только я проснулся, то сразу подумал о тебе. Чувствую себя скверно. Вот если бы ты приехала, мне сразу стало бы намного лучше». Договорились, что позвоню ему в 12.30, чтобы точно условиться 24-го все же отправиться в Абрамцево. Звоню. Голос сухой. «Поеду один. Обойдусь. До свидания».

____________

25 сентября

Все же вечером позвонила. Веничка: «Куда ты пропала? Хотел позвонить утром, но решил не будить. Ты же решила не идти на работу». С радостью согласился пойти со мной на квартирную выставку художницы Натты Конышевой у Н. Бабасян. Пригласила и Галю.

Ничего не понятно в его поведении… Какой-то детский сад. Галя воспринимает все это как проявление ко мне его нежности.

____________

27 сентября

Пошли с Ерофеевым на ретроспективную выставку художников-шестидесятников. Понравились ему немногие. Особенно выделил графику Бориса Свешникова (лагерные рисунки), Леонида Берлина и Вадима Сидура. Сказал про них: «Думающие». Обещала пойти с ним в гости к Свешникову, представила в зале Берлину. Пригласил нас в свою мастерскую.