Последние гардемарины (Морской корпус)

Да, Морской Корпус! дорогое и светлое воспоминание. Лестно его иметь под своим началом.

Он стоял на вершине лестницы этой белой Графской пристани и видел другую высокую лестницу его блестящей офицерской службы, и восходил по ней со ступени на ступень.

Красавец знаменщик превратился в мичмана, золотые круглые эполеты легли на юные плечи, рука с гордостью покоилась на золотом эфесе морского палаша.

Пронеслось, как видение, красное здание 18-го флотского экипажа и молодцы матросы на плацу во время строевых занятий.

Величаво прошел по серо-стальному Балтийскому морю броненосец «Император Николай I-й», шесть месяцев на нем проплавал мичман. И выделился так по службе, что его назначили в трехгодовое заграничное плавание на крейсере «Герцог Эдинбургский». На нем, обойдя все моря, океаны и земли, вернулся он на родину и поступил в Михайловскую Артиллерийскую Академию, которую, как и Морской Корпус окончил он первым учеником.

На золотые эполеты легли три серебряных звездочки и молодой лейтенант взят флаг-офицером к знаменитому Адмиралу Макарову и уезжает с ним в Порт-Артур.

Мелькнул голубой Печилийский залив и темные горы Квантунского полуострова, кольцом обхватившие бухту.

В этой бухте стоят родные Русские корабли под Андреевским флагом.

Стоят во внутреннем бассейне Артура и ждут подъема воды в обмелевшей бухте, чтобы выйти, узким проходом на внешний рейд, где поджидал их хитрый враг – Японец.

Спрятанный в заливе за непроницаемой стеною гор, японский флот бомбардирует флот в бассейне. Адмирал Макаров приказывает спрятать все команды под броневые палубы; а сам со своим флаг-офицером в открытом катере ходить по бассейну, обходя корабли своего флота.

Над ними, вокруг них свистят, летят и разрываются японские снаряды, взвивается фонтанами вода и громкое ура несется с кораблей навстречу адмиралу и лейтенанту Кедрову, презревшим опасность и смерть… Коварный враг готовит брандеры для заграждения выхода на внешний рейд. Эти брандеры полны камней и цемента. Опасность грозная повисла над эскадрой. Темная ночь лежит на горах Порт-Артура. Серебряные мечи прожекторов бегают по черной воде, рассекая тьму и отыскивая неприятеля. Вот поймали один, другой, третий. 14 брандеров шли затопить проход из Порт-Артура. Адмирал Макаров встретил их ураганным огнем; но они все шли, гибли и шли, пока первый не приткнулся у входа. Красно-желтым факелом вспыхнул японский брандер и весь бассейн осветился его кровавым светом.

– Лейтенант Кедров! – приказал Адмирал, – потушите пожар!

Жгучая гордая радость охватила сердце бравого лейтенанта; захватив людей, бросился он на катере к горящему брандеру и вскочил на него. Ловко и быстро перерезал стальной шнур, ведший к адской машине.

Под ногами его на палубе синим пламенем горел рассыпанный уголь, политый керосином. Задыхаясь в чаду и дыму, он бросился с матросами в это море огня и принялся тушить его всеми мерами. Снаряды и пули своих батарей свистали и рвались над их головою. Пожар был потушен. Брандеры потоплены. И на другое утро Русский флот свободно вышел из бассейна навстречу японскому.

– Да, славная ступень моей службы, – думает он теперь, глядя на Черное море, с шумом притекающее к белым ступеням.

А мысли бегут дальше. С сердечной грустью подумал о гибели славного Адмирала Макарова и видит себя флаг-офицером Наместника Генерал-Адъютанта Алексеева, a затем Старшим флаг-офицером всей Порт-Артурской эскадры.

Вспомнил великую осаду Порт-Артура и его геройскую защиту, во время которой был он ранен, и плавание свое на «Цесаревиче», где снова был серьезно ранен и обожжен в бою с японским флотом.

Мелькнули в памяти китайские воды, где встретил он, после выздоровления, эскадру Адмирала Рождественского и был назначен артиллерийским офицером на крейсер «Урал». А вот надвинулся и затмил все собою, грозный, кровавый бой при Цусиме.

Видит, как погиб родной «Урал»; видит себя подобранным на транспорте «Анадырь», который и доставил его обратно в далекую и милую Россию.

И новая ступень: дорогое и светлое воспоминание.

Ясный, летний день. Серо-стальное Балтийское море кажется более синим от ясного неба. На море – суда учебно-артиллерийского отряда. Вымытые и окрашенные, точно к светлому празднику, стоят корабли в ожидании высочайшего смотра Государя Императора.

На мостиках вахтенные не отрываются от биноклей и труб. – Идет. Приближается. Входит на рейд Царская яхта. Желтый Штандарт с Черным Орлом Государства Российского реет в голубом небе высоко на грот-мачте. Вошла. Загремела канатом и стала на якорь.

Длинными нитями вытянулись команды по черному пазу на белых палубах кораблей отряда и замерли в гробовой тишине в трепетном и радостном ожидании.

У борта Царской яхты закачался желтый полированный катер с медной, ярко-горящей на солнце, трубой. В него сошел Государь и свита. Адмирал Нилов встал у руля. Катер отвалил. Еще тише стало на судах. Ждали, затаив дыхание.

Через минуту он пристал к трапу учебного корабля «Петр Великий»; капитан 1-го ранга Кедров встретил рапортом своего Государя.