Последние гардемарины (Морской корпус)

Вскоре в Сфаят прибыла ІІ-я Гардемаринская рота Капит. 1-го ранга Кольнера – севастопольская. III-я Гардемаринская, которой командовал Лейтенант Мейер образовалась частью в Севастополе путем приемных экзаменов, частью зачислением в Константинополе и в Бизерте. Весь личный состав преподавателей, их семейств и семьи офицеров приехали несколько позже, так как должны были пройти медицинский осмотр, бани и дезинфекцию во французском госпитале Сиди-Абдала.

Еще позже из детей офицеров Эскадры, Корпуса, семей беженцев, рассыпанных по лагерям Бизерты, и сирот составились еще две малолетних роты 6-ая и 7-ая.

Когда все собрались на высоком Кебире и в долине Сфаята их было 320 гардемарин и кадет, 60 офицеров и преподавателей, 40 человек команды, 50 членов семей.

Все эти 470 человек составили маленькое самостоятельное русское княжество, управляемое главою его Вице-Адмиралом Герасимовым, который держал в руках своих всю полноту власти. Карать и миловать, принимать и изгонять из княжества было всецело в его власти. И он, как старый князь древнерусского княжества мудро и властно правил им, чиня суд и расправу, рассыпая милости и благоволения.

Приехав с линейного корабля «Генерал Алексеев», Директор Корпуса в сопровождены Контр-Адмирала Машукова, желавшего посмотреть, как устроился в крепости, открытый им Корпус, поднялся на Кебир и, осмотрев все казематы и помещения крепости, Адмирал Герасимов выбрал себе скромную комнату, где стал устанавливать и застилать две койки.

– Вот здесь я буду жить, – сказал А.М. Герасимов.

– А для кого же вторая койка? – спросил Н.Н. Машуков.

– А для жены моей, для Глафиры Яковлевны, – ответил Александр Михайловича.

– Как для жены? – воскликнул Николай Николаевич: – ведь мы же порешили, что женщин не будет в крепости!

– Она не женщина, – спокойно ответил Директор.

– Кто же она? – спросил Машуков.

– Она – Ангел. – ответил А.М. Герасимов и добрая, светлая улыбка озарила все его лицо.

Но раз уж мы так порешили, я, так и быть, устроюсь внизу в Сфаяте.

Так старый князь не сел на Путивле, а спустился в вотчину свою Сфаятскую, где и сел в крайней белой избе, на верхней террасе холма, под сенью Иудина дерева.

На высоком Кебире засел, со своею дружиною, его помощник Капитан 1-го ранга Китицын и, с первых же дней, стал его владыкою; а дружину свою, как золотую мозаику вкрапил в белый мрамор княжества на должностях отделенных начальников, младших офицеров рот, фельдфебелей, унтер-офицеров, в учебную, хозяйственную и административную части; а весь избыток устроил в офицерские артиллерийские классы на «Генерале Алексееве», в подводное плавание.

Ангел – Глафира Яковлевна села княгинею во Сфаяте, и стала истинным Ангелом Хранителем и мужа своего, и сына, и всего княжества русского Кебирского.

Она хранила его правителя и сама участвовала в правлении. Из жен воспитателей и преподавателей создала она «Дамский Комитет» и мастерскую, которая обшивала весь корпус. Она заботилась, как родная мать, о детях и кадетах, организовала прием и справедливую раздачу молока, шоколада, американских подарков и распределение работ по шитью; устройство угощений кончающим Гардемаринам; ласковой, доброй русской душою мудро подходила ко всем жизненным вопросам княжества и сглаживала умело и быстро все шероховатости человеческих отношений.

Какое бы маленькое Царство, какое бы княжество, городок или даже лагерь не сложился бы из людей, всегда будет в нем общая тяга к солнцу, к правителю, к главе и к месту в тепле и свете главного светила, главного лица.

Так и в этом крошечном княжестве боролись между собою отдельные личности, партии и соединения единомыслящих людей. Ангел Хранитель Глафира Яковлевна Герасимова в постоянных беседах, ласковых уговорах, мудрых решениях отводила грозы, громы и молнии от маленького княжества, которое с таким трудом сложилось, таким трудом держалось и так легко и так быстро могло развалиться.

В «Сфаятской» избе нагружали склады одежды, белья и обуви расторопные цейхгаузники. Молодые елочки окружали деревню, как цепь часовых и скрывали ее от глаз постороннего, хотя иноземные гости знали дорогу и иногда заезжали в это русское княжество.

У обрыва холма под тенью винной ягоды стояла самая малая избушка – в ней была Казенная лавочка для всего населения. Ниже библиотека и литография.

Дровосеки кололи дрова на заднем дворе. Водовозы возили питьевую воду на муле. Под горой у ключа, на каменном лотке, под зеленой крышей шелковичного дерева прачки мыли и сушили белье. Еще изба, в ней слышен стук машин, треск нитки, лязг ножниц, прорезающих сукно, полотна, парусину, бязь, здесь портнихи шьют белье и одежду для воинов Кебира. Боже, сколько «прислуги» привезли с собою эти северные переселенцы! – скажет читатель: кашевары, хлебодары, дровосеки, водовозы, прачки, грузчики, дворники и приборщики! Ошибся, друг мой!

Кроме Джигита-татарина, вестового, да Махина не было у русского барина нынче прислуги! Все сами делали: офицеры, гардемарины, кадеты. Кадеты! дружок.

– Это сказка? – нет, то быль.

КАРТИНКА СФАЯГА