Последние герои империи

После того «Властный» встал в ремонт. Черкасов неожиданно получил предписание явиться к командиру эскадренного броненосца «Севастополь». Так 25 мая он стал 3-м артиллерийским офицером «Севастополя». Я не знаю, радовался ли новому назначению Черкасов или нет. Помня себя в его возрасте на кораблях, думаю, что не очень. Разве можно сравнить размеренную классическую службу на броненосце взбалмошной, опасной, но полной приключений и самых невероятных случаев службе на маленьком быстроходном корабле! Кто из нас, служивших на флоте, не мечтал в молодости мчаться в бурунах пены на врага, гордо стоя на ходовом мостике под пролетающими снарядами. Кто не мечтал, уничтожив две-три эскадры, гордо тонуть, не спустив флага, мысленно посылая привет своей любимой. Кто из нас не представлял, как эта любимая, получив известие о героической гибели непонятого ею героя, обольется слезами и, наконец-то поймет, что прозевала свое истинное счастье… Думаю, что мичманы российского флота 1905 года по своему желанию сражаться и одерживать победы не слишком отличались от лейтенантов дня сегодняшнего. Но «Властный» все еще стоял в ремонте, а потому служить на действующем броненосце было все же лучше, чем прозябать на неходовом миноносце.

АРТИЛЛЕРИСТ «СЕВАСТОПОЛЯ»

Тем временем трагедия Порт-Артура вступала в свою новую фазу. После трагической гибели вице-адмирала Макарова, которая потрясла всех, в командование эскадрой временно вступил наместник адмирал Алексеев. А после его отъезда из Порт-Артура новым начальником эскадры стал контр-адмирал Витгефт, поднявший свой флаг на закончившем ремонт «Цесаревиче».

10 июня эскадра в полном составе вышла в море, пытаясь прорываться во Владивосток, но недалеко от Порт-Артура встретилась с японской эскадрой. Витгефт решил вернуться обратно. На подходе к внешнему рейду «Севастополь» отклонился от протраленного фарватера и носовой частью левого борта подорвался на мине. Через пробоину проникло много воды. Офицеры и матросы «Севастополя» ожидали худшего, однако детонации боезапаса не произошло. В погребе 152-мм снарядов, правда, возник пожар, но он был быстро залит поступающей водой. Броненосец своим ходом дошёл до бухты Белый Волк и стал на якорь под берегом. Эссен приказал не включать прожекторов и полностью затемнить корабль. Это позволило избежать ночных атак японских миноносцев. Потери на броненосце ограничились одиннадцатью ранеными.

Для исправления повреждений воспользовались кессоном, ранее построенным для ремонта «Ретвизана». В заводке кессона и других ремонтных работах был задействован и Черкасов. Все приходилось делать, что называется, «на коленях», импровизируя на каждом шагу. А тут новая беда — при отжигании повреждённых листов обшивки начался сильный пожар. Его потушили, но в огне погибли двое матросов, еще 28 получили ожоги. Как бы то ни было, но к 25 июля броненосец снова вошёл в строй.

А уже утром 28 июля эскадра, отпустив тралящий караван, вновь вышла в море. На этот раз «Севастополь» вместе с «Полтавой» замыкали колонну русских броненосцев, шедшую со скоростью 13 узлов курсом SO 55°. Через час на востоке показалась японская эскадра.

Сражение, вошедшее в историю, как «Бой в Жёлтом море», началось в 12.20 на дистанции 80 кабельтовых. Уже в начале сражения в «Севастополь» попал снаряд, но не смог пробить броневой пояс. Удерживая свое место в колонне, броненосец вел интенсивный огонь по противнику. Ближе к концу сражения «Севастополь» все же получил серьезное попадание. Снаряд, попавший в броню около правой кормовой 152-мм башни, вывел из строя электрическую подачу боеприпасов, и их пришлось подавать вручную через верхнюю палубу. Как третий артиллерист, организацией ручной подачи снарядов занимался Черкасов. Выстроившись цепочкой, матросы передавали снаряды к пушкам. В это время «Севастополь» находился в самом эпицентре боя и его буквально засыпали снарядами. От осколков не было никакого укрытия. То тут, то там падали поражаемые ими матросы, но на их место тут же вставали новые. Огонь 152-мм пушек ни на миг не ослабевал.

Досталось и Черкасову. Вначале он был контужен в голову и грудь близко пролетевшим японским снарядом, а затем через несколько минут ранен осколком в голову. Чтобы лицо не заливало кровью, перемотал голову куском матросской тельняшки и продолжил командовать подачей боеприпасов. К 17.35 на «Севастополе» начались пожары. Имелись попадания в боевую рубку, дымовые трубы и фок-мачту. Теперь уже Черкасов с матросами занимался их тушением в составе кормовой аварийной партии.