Последние грозы

Нет, Фрунзе не поверил утверждению Врангеля, будто он собирается отсиживаться в Крыму. Хочет выиграть время, собраться с силами, подготовить армию для наступления в Северную Таврию, а затем — в глубь Советской Республики. А когда на западных границах Советской России весной этого года активизировался белопольский фронт, Фрунзе понял: панская Польша и Врангель сделают все возможное, чтобы соединиться и удушить Советское государство.

Внезапно он почувствовал приступ тоски. Да, о том, что происходит в Крыму, он не имеет представления. Следует заслать в Крым разведчиков, которые помогут установить связь с Повстанческой армией, с неведомым Мокроусовым. Но существует ли она на деле, эта Повстанческая армия? Что-то не слышно, чтобы она проявила себя. Возможно — одно название?..

А на Южном фронте критическое положение. Несколько дней тому назад, когда Фрунзе еще находился в Москве, врангелевские войска перешли в наступление. 13‑я армия отходит с боями. Противник взял Александровск, Синельниково, Волноваху, Мариуполь. Явная угроза прорыва в Донбасс…

Почему с таким запозданием решили создать врангелевский фронт? Появись он раньше, скажем в марте, Врангелю была бы крышка! Время упущено. А ведь Владимир Ильич еще в марте требовал от Реввоенсовета республики обратить внимание на Крым. Но Реввоенсовет во главе с Троцким не оказал нужной помощи потрепанной в боях 13‑й армии. И только второго августа было принято постановление о создании самостоятельного фронта против Врангеля, а сам фронт стал образовываться лишь три недели спустя…

Вчера он вызвал в Кременчуг, где находился основной штаб вновь созданной 6‑й армии, тех, на ком лежит ответственность за судьбы фронта — высший комсостав армий. Он должен был не только поставить задачу, но и видеть их. Видеть их лица, слышать голос каждого. Очень часто ему приходилось полагаться в оценке людей не столько на официальные характеристики, сколько на свою интуицию. Он не мыслил выполнение общей задачи без внутреннего контакта с начальниками и командирами, да и с рядовыми. Может быть, с рядовыми в первую голову. Это были все те же рабочие и крестьянские массы, в гуще которых он чувствовал себя уверенно, приводить в движение которые привык и умел. Они были его самой надежной опорой в осуществлении всех задач и планов, и он никогда не отделял себя от них. Он их любил, знал.

За годы гражданской войны он научился оперировать большими категориями: фронт, армия, общий план разгрома противника…

Южный фронт был образован в составе 6‑й, 13‑й армий и Второй Конной армии. Сюда включили и Первую Конную Буденного, которая пока находилась на западе, на польском фронте, и должна была продвигаться на Южный фронт походным порядком.

Вторая Конная армия создана несколько месяцев назад. Собственно говоря, формирование ее еще не закончилось. Она была создана из частей Первого Конного корпуса, из двух кавдивизий и двух бригад Юго-Западного фронта и действовала на крымском участке. До недавнего времени ею командовал Ока Городовиков, о храбрости которого ходили легенды. Теперь вот командармом назначили Миронова, бывшего казачьего офицера. Недавно вступил в партию. Командовал конным корпусом.

Ока Городовиков просится, чтоб его вернули к Буденному. Видно, обижен. Но на войне личные обиды в расчет не принимаются.

На заседании в Кременчуге Фрунзе впервые увидел Миронова. Лет под пятьдесят, усы опущены, все время обнажает крупные зубы. В суждениях резок, самолюбив. По всей видимости, имелись веские основания доверить этому человеку Вторую во всей республике Конную армию. Миронова сопровождал член Реввоенсовета Второй Конной Константин Макошин. Рядом с Мироновым он казался очень высоким, плотным. Умное волевое лицо, высокий лоб с мощными залысинами, зачесанные назад волосы и небольшая бородка, взгляд острый, холодный. И только когда разговорились, лицо Макошина размягчилось, осветилось откровенной улыбкой. Оказывается, они с Фрунзе учились в одном и том же Политехническом в Петербурге. Макошин поступил на кораблестроительный факультет, а Фрунзе был на экономическом. Правда, учились в разное время: Макошин был лет на десять моложе.

Макошин понравился Фрунзе своей степенностью, серьезностью, каким-то особым внутренним тактом. А было Макошину целых двадцать пять!

Фрунзе поднялся и подошел к висевшей на стене оперативной карте, представил необозримые пространства, по которым протянулся Южный фронт. Он любил этот подготовительный период, когда из хаоса, неурядиц, необеспеченности приходится создавать мощную группировку, которая, будучи поставлена для удара на решающем направлении, обеспечит перевес в силах. То был сладостный творческий процесс.

Снова уселся за стол, взял лист бумаги и четким почерком вывел: «Из доклада начбронесил Южфронта выяснилось, что все семь бронеотрядов 13‑й армии находятся в ремонте в Харькове и это в то время, когда противник бьет нас со всей энергией своими бронемашинами. Приказываю немедленно произвести расследование этого возмутительного случая и виновных предать суду Реввоентрибунала…»