Последние первые планетяне (СИ)

Прибытие наживки на печоринскую станцию, где ее обещали задержать и подготовить люди Папы Нестера, меж тем планировалось на полдень по местному времени. Едва прометей завис над горной грядой на востоке, предвещая приход очередного изнурительно жаркого дня, офицеры под началом Давыдова выступили из штаба и собрались на парковке привокзальной гостиницы. Им требовалось утрясти последние детали авантюрного плана. К значительному негодованию старшины Антон Минин, на плечи которого возлагалось руководство облавой из Борей-Сити, опоздал почти на двадцать минут. Он объяснил это тем, что ездил на станцию на «Глотке», откуда вечером, несмотря на неоднократные напоминания Давыдова, запамятовал забрать автомобильные глушилки. Без того на нервах, Николай не поверил отмазкам первого помощника. Решил, что со стороны Антона это очередной нелепый протест, который, так или иначе, необходимо пресечь на корню, пока операция не пошла прахом.

Раздав приказы, старшина позвал Минина на пару слов.

– Пойми: пути назад нет, – строго проговорил Николай, когда молодые люди скрылись от глаз за припаркованным возле гостиницы фургоном. – Согласен или нет, Антон, механизм запущен. Люди Папы Нестера на позициях. Того, что грядет, не отменить. Ты вкладываешься наряду со всеми, либо придется столкнуться с последствиями…

Первый помощник, впрочем, перебил:

– Откуда эдакий фатализм? – улыбнулся он. Нарочито, словно только сильнее жаждал раззадорить Давыдова. – Я, может, сомневаюсь в причастности Призраков к нашему делу, но не отрицаю всех их «заслуг». План Бориса сработает. Мерзавцы сегодня поплатятся.

Сказав это, Антон скривил ухмылку, и даже эта ненавязчивая веселость не понравилась начальнику. Слишком старался Минин показаться пребывающим в превосходном настроении. Он явно лукавил и пытался сбить с толку. Иначе говоря, за добродушным кривлянием скрыть какую-то глубокую, а значит, недобрую эмоцию. В другое время Давыдов, наученный опытом подковерных игр, свидетелем которым являлся на должности в Бинисе бессчетное количество раз, несомненно, попытался бы докопаться до сути, чтобы не оказаться застигнутым врасплох. Нынче у него не было ни времени, ни сил. Он пристально посмотрел на первого помощника и, махнув рукой, сказал:

– Твоя взяла. – Николай был вполне убедителен. – Я слишком загнался в эти дни.

– Вот и я о том же, – ожидаемо поддержал Минин. – Нужно мыслить позитивно. Через пару часов все кончится.

– Сказать легче, чем сделать, верно?

Антон вдруг встрепенулся – его, словно током, прошибло гениальной мыслью.

– Почему? – даже шире заулыбался он. – Повод помечтать о приятном всегда найдется. Скажем… как насчет того вечера на «Стоянке»? Несколько дней прошло, а ты и словечком не обмолвился, как прошло ваше с Бобби свидание…

– Это не свидание, если обе стороны ни о чем не подозревали, – съязвил Николай.

– Да-да, я уже извинился, босс. Я не знал о замысле Ди. Она держит такие вещи в тайне от меня. Думает, я болтливый. – (Давыдов с насмешкой взглянул на первого помощника, мол, его невеста права). – Ладно уж, – догадался Минин. – Все-таки милая была ночка…

Неохотно, но Давыдов, вынужденный согласиться, закивал.

– Может, из этого что-то выйдет, – сказал он. – При добром стечении обстоятельств…

– Что ты имеешь в виду? – недоуменно переспросил Антон.

– Не глупи. Нет смысла отрицать – я сейчас среди тех, под кем раскачивается стул. Мы сразу понимали, что в случае провала сегодня полетят головы…

Не дослушав старшину, Минин было насмешливо закатил глаза, мол, Николай совсем драматизирует, однако настроение его неожиданно переменилось. Он замотал головой и стал беспокойно озираться – Антона будто только теперь, на пороге операции, осенило, что может случиться иной исход, кроме успешного. Может, подумалось Давыдову, позитивный настрой и некоторая расхлябанность, с которой Минин явился на дело, которая так раздражала его, на деле не была частью обмана и странной игры. Возможно, все это время Антон действительно верил в безальтернативный успех облавы, пускай и не соглашаясь с причинами, побудившими полицейских на нее.

Растеряв прежнюю веселость, Минин стал походить на себя обычного. Все еще милого фронтирского идеалиста, находящегося в постоянном напряжении; но если раньше у Николая не возникало трудностей счесть, с чем связано состояние подчиненного, ведь дело старшины Громова не могло не сказаться на его молодом протеже, то теперь Давыдов не знал, что ему подумать. Пропасть между ними разрослась до пугающих масштабов в эти последние недели. Даже славный вечер на «Стоянке» не смог вернуть прежнего положения вещей. Николай не в первый раз смотрел на парня с изумлением, не в силах разобрать причин внезапной смены его настроений.

В любом случае, прежде чем кто-то из молодых людей успел открыть рот, в ситуацию вмешалась Камилла Леонова. Она выскочила из-за фургона, заставив товарищей дернуться от неожиданности, и сказала, что люди Папы Нестера вышли на связь. Законники доложили, что ожидают состав на печоринской станции в течение часа, что даже опережало ими намеченный график.