Последние первые планетяне (СИ)

Стараясь не подставляться лишний раз, полицейские сперва затворили створки и лишь затем, закрепив их, раскидали вокруг себя химфонари. Одна за одной разбивающиеся капсулы вспыхивали янтарным огнем, и становилось ясно, что вход в шахты гораздо просторнее, чем полагали законники. Помещение уносилось вглубь горного хребта метров на пятьдесят и там венчалось крупным грузовым лифтом, уходящим, очевидно, к основанию месторождения. Как площадка снаружи, внутри все было заставлено оборудованием и пустыми контейнерами. Это обстоятельство насторожило Давыдова. Казалось невообразимым, чтобы такой ответственный делец, как Моргунов, способный пойти на риск, но все же считающийся с каждым юкойном, тратился легкомысленным образом на орудия, которые не пошли в дело. В этом заключалось разительное отличие между Михаилом и корпоративными патронами. Последние швырялись деньгами бездумно, не считаясь с реальными нуждами поддерживаемых селений. Оснащение полицейских штабов, с несуразностью которого столкнулся Николай, было этому вопиющим примером. Михаил Моргунов, несомненно, являлся человеком разительно другого склада ума. Увиденное показалось троице свидетельством того, что в шахте творится что-то неладное.

Странности продолжились сразу, как законники спустились на лифте по стволу шахты. Давыдов первым высадился в тоннели и, высунув из кармана куртки коммуникатор, убедился, что они забрались достаточно глубоко. Девайс подавал сомнительные признаки жизни. Экран мерцал и не удерживал картинку. Надеяться на вызов подкрепления отсюда не приходилось.

Старшина, спрятав устройство, выругался. Камилла поспешила успокоить:

– Не суетись, – сказала. – Лектор подстрахует, даже не сомневайся. – Леонова говорила вполголоса. Гнетущая тишина подземных коммуникаций не на шутку настораживала ее.

Как, впрочем, и парней. Первое время и Давыдов, и Минин также говорили шепотом.

– Знаю, не стоит переживать, – как раз тихонько отозвался старшина. – Ничего не могу поделать. Наш враг – время. Антон, поглядывай на часы, – бросил он первому помощнику.

Тот между тем плелся позади товарищей и явно чувствовал себя не в порядке в тесных проходах штолен. Наивный задор, в котором Минин пребывал днями в предвкушении скорой операции, теперь улетучился, не оставив следа. Послушав старшину, Антон стал швыряться в боковом кармане рюкзака и вскоре вытащил на свет бледных тоннельных ламп механические часики. Это был самый настоящий раритет, практически семейная реликвия, доставшаяся ему от предков, прибывших на фронтир в числе первых переселенцев. Не то чтобы Минин всерьез гордился обладанием подобной безделицей, но теперь почему-то был несказанно рад, что она пригодилась в эру доминирования электроники над прочими изобретениями человечества.

С дурацким восторгом покрутив часы на ладони, первый помощник проговорил:

– Кто б представил, что эти красавцы когда-то сгодятся для чего-то, кроме маскарада. – Он поднес их к лампе и с трудом, но разглядел циферблат. – Итак, два с половиной часа взяли отсчет, – доложил Минин. – Затем минут пятнадцать, и Лектор задаст жару в лагере.

– У нас будет не больше получаса, пока охрана не подумает послать патруль к шахте, – подхватила Камилла.

– Чуть больше трех часов на все про все. Может, стоит разделиться?

Давыдов, задумчиво поведя плечами, не ответил, однако первый помощник, как в воду глядел. Не пройдя сотни метров вглубь тоннелей, полицейские уперлись в развилку, где были вынуждены остановиться. Они недолго переговаривались и в конечном счете, согласившись с затеей Минина, которая, впрочем, никого не радовала, разошлись исследовать шахту в разных направлениях.

Старшина выбирал первым и отправился направо – он полагал, это южный тоннель, – и следующую треть часа неспеша брел по проходу в довлеющей даже сильнее каменных сводов тишине. Как товарищи, Николай каждую полсотню шагов бросал на землю химфонарь, чтобы тем самым отмечать путь, и вскоре поймал себя на том, что использовал почти все ориентиры, в то время как тоннель не собирался обрываться. Впрочем, даже не этим окутаны были мысли Николая, пока он пробирался по каменному коридору. Тем, что по пути не обнаружил ничего мало-мальски примечательного. Дело было не столько в отсутствии каких-либо прямых улик, раскрывающих планы Михаила Моргунова. От начала, где законники разделились, и до места, где эта мысль пришла Давыдову в голову, тоннель был абсолютно пуст. Ни инструментов, ни оборудования, ни сколь-нибудь заметных следов какой-то активной работы. Это место словно месяцами не знавало стука кирки или громыхания отбойника в руках неутомимого землекопа.

Давыдов углубился еще на две сотни метров и наконец впереди разглядел зеленоватый отсвет камиллиных фонарей. Девушка выскочила из-за поворота с капсулой в руке и, судя по выражению, недоброму, но вдумчивому, как и Николай, не имела на своем пути успеха.

– Что за черт?! – воскликнула Леонова, едва завидев старшину. Она уже не считалась с тишиной, и ее возглас, вероятно, был слышен у лифта. – Не говори, что у тебя тоже пусто?!