Последние первые планетяне (СИ)

Девушка не намеревалась уступать пессимизму и для коллеги желала того же. Даже не для коллеги, а скорее для друга, так как все чаще на пару с первым помощником они звали старшего офицера на «ты», чего, к слову, не допускали в беседах с Громовым. Пожалуй, при всех изначальных различиях и скрытых конфликтах, которые заставляли Николая глядеть на подчиненных, как на кучку провинциальных клоунов, а тех, наоборот, на нового начальника, как на напыщенного выродка мегаполисов, бедствия последнего времени сплотили хотя бы их троих куда прочнее, нежели долгие отношения с Василием Громовым – наставником и своего рода вторым отцом. Они прошли часть трудного пути вместе и в преддверии новых суровых испытаний не собирались рушить того, что построили.

Впервые по-настоящему придя к этой мысли, Николай убрал горькую ухмылку. Он без слов поблагодарил Камиллу за поддержку, похлопав ее по плечу. Затем резко обернулся. В нескольких метрах от того места, откуда недавно стащили Ящинского, близнецы опрашивали фермеров, обнаруживших труп. Оба братца стояли к Давыдову спиной. В одинаковой форме и идентичных светло-серых шляпах, Князевы были неотличимы как две капли воды.

Николай, впрочем, глазел не столько на подчиненных, сколько на испуганных горожан. Обливаясь потом и извиваясь, как угри на сковороде, фермеры выглядели совершенно жалко. Трудно было поверить, что эти люди, с топорными фронтирскими чертами и круглогодичным загаром, прожили жизнь на Западе, но не научились с достоинством встречать жестокость. В то же время ничтожный их вид отчего-то вселял в Давыдова уверенность. Она током бежала по телу старшего офицера, заряжая его, как от сети заряжаются андроиды.

– Чего, считаешь, нам ожидать? – ни с того ни с сего обратился Николай к Камилле.

Девушка задумалась, вздрогнула и, развернувшись, чуть не налетела на коллегу.

– В плане? – растерянно переспросила она.

– Дело Ящинского выглядит скверно. Алексея не похищали ради выкупа, и это отнюдь не была инсценировка. – Давыдов удрученно покачал головой: – Будут последствия…

– К гадалке не ходи, – сказала Камилла и нахмурилась.

Давыдов повернулся к коллеге и глядел с полминуты, пока та не догадалась, что от нее ожидают более содержательного ответа. Леонова кивнула в сторону допрашиваемых:

– Видите этих простачков? Не обманываетесь их поведением. Сейчас мальчики, – она часто в шутку называла суровых близнецов «мальчиками», – доходчиво разъяснят, чтобы они ехали дальше по своим делам и больно не болтали в городе. Мол, закон обязывает, и им будет хуже. Они не станут спорить. Заверят, что сделают так, как скажут многоуважаемые офицеры.

– Но на деле выйдет иначе? – догадался Николай.

– Разумеется, – положив руки на пояс, ответила девушка. – Как только скроются с глаз, помчатся на площадь, позабыв про все дела. Сегодня короткий день у «рудников», так что они завалятся первым делом в «Пионер» и станут с горящими глазами рассказывать всякому, кто готов слушать, что бедовый сынишка Ящинских помер. Затем, поднабравшись, толпа ринется на Треугольник, – продолжала Камилла с явным знанием дела. – По борделям, по казино, по пивнушкам. Смекаешь, босс? К вечеру, прежде чем коронеры успеют передать отчет по телу, город уже ходуном ходить будет от слухов, будто Акимовы прикончили пленника.

Давыдов глубоко вдохнул и задержал дыхание, размышляя о случившемся. У него так выпятило грудь, что нашивка на полицейской куртке, красующаяся над сердцем, практически уставилась в безоблачное небо.

В конце концов Николай не выдержал и, переведя дух, проговорил:

– Значит, если мы не в силах сдержать бурю, то хотя бы постараемся минимизировать ущерб. – Он щелкнул пальцами, как делал не раз при подчиненных, и, когда братья Князевы обернулись на знакомый звук, жестом велел закругляться с допросом. – Пускай катятся своей дорогой, – сказал он вполголоса Камилле. – Пускай болтают любой вздор. Мы будем готовы!

– Станет еще жарче, – улыбнулась девушка.

– Этот беспредел надо прекращать.

Давыдов произнес последние слова так твердо, что только последний осел не уверился бы в старшем офицере. Как и его намерении положить конец раздирающему Тракт конфликту прежде, нежели этот гигант пробудится и направит свой гнев на безвинный город. В одной из недавних барных бесед с первым помощником Николай обсуждал вероятность, что семейная вражда Акимовых и Ящинских может открыть дорогу для более серьезных бед в Борей-Сити. В том числе, для масштабного противостояния корпоративных и независимых фермеров, кои на Западе уживаются не с таких давних времен, чтобы успели сформироваться универсальные методы погашения подобных конфликтов.