Последние первые планетяне

Давыдов приподнял взгляд и невольно выругался. Он вдруг осознал, что ему прекрасно знакомо это деревце. Вообще место, где они стояли и вели мучительный, бесконечно тяжкий разговор. Он опустил голову, и перед ним была скамья – та самая, на которой Бобби курила в вечер их первой встречи. Такая же прекрасная, строгая и немногословная. Той коронованной звездами ночью он ворвался в ее жизнь на этом самом месте и теперь здесь же разбил сердце.

Медные гиганты-старатели оказались невольными свидетелями как началу, так и концу этой несчастливой истории любви.

57

Несмотря на одолевшую Давыдова хандру, дела в следующий месяц заметно пошли на лад. Город медленно, но верно свыкся со всеми произошедшими изменениями. Повседневная жизнь Борей-Сити приняла тот спокойный вид, которого не знала со дня пропажи Громова, но по которому многие, не признаваясь, скучали, как по пресловутым «старым добрым денькам».

Важные вести вскоре пришли из Большого Кольца. Специальная комиссия, созванная в связи с делом Моргунова, поставила точку в нашумевшей истории. Последние очевидцы были опрошены, ранее неотмеченные обстоятельства – рассмотрены, взрывоопасное политическое положение на фронтире – учтено, и чиновники корпорации вынесли долгожданный вердикт. Михаила Моргунова посмертно признали ответственным за все злоключения, случившиеся с Борей-Сити после таинственного исчезновения начальника Громова. Стравливание фермеров, подстрекательство к беспорядкам, покушение на будущего мэра, ведение антикорпоративной подрывной деятельности. Бизнесмен был прав, потешаясь над обвинениями в свой адрес. Его практически заклеймили врагом фронтирского уклада жизни. Образ Михаила в последующие недели был так усидчиво втоптан в грязь проплаченной «рудниками» прессой, что человеку, прибывшему в Борей-Сити издалека и не заставшему всех событий воочию, могло показаться, что город избавился от многолетней тирании самого Дьявола во плоти. Это был не совсем тот итог, которого добивались полицейские, думая стравить бизнесмена с «СидМКом». Впрочем, того, что случилось, было не воротить, и потому держать язык за зубами теперь всем, включая Давыдова, казалось неизбежным меньшим злом, на которое следует пойти, чтобы сохранить в поселении установившийся баланс сил.

Между тем никто из офицеров не стал бы отрицать, что в целом они избавили город от бессчетного числа темных личностей, промышлявших нечистыми делишками для Моргунова. Все, кто был захвачен в особняке бизнесмена, понесли то или иное наказание. Не имея больше влиятельного покровителя, наемники в большинстве решились на сделку с Большим Кольцом. Те, кто успел оговорить нанимателя в первую волну чистосердечных признаний, отправились отбывать сроки в трудовые зоны на Востоке, что было для них, несомненно, немалой удачей. Остальных же оставили на фронтире: быстро распределили по перевоспитательным колониям разного класса строгости, разбросанных по Западу. Там они остались отрабатывать долг перед рудной компанией. Ироничное наказание для замышлявших против корпоративного режима.

Неожиданно порядочно «СидМКом» распорядились наследием собственно Моргунова. В городе предполагали, что мстительные «рудники» бросят его имущество и недвижимость на растерзание местным воротилам словно бы в назидание будущим бузотерам, однако Большое Кольцо, по-видимому, решило не портить нежданно сложившейся благодетельной репутации. Они заморозили активы бизнесмена, опечатали поместье, близлежащую ферму, значительную площадь Треугольника, где руководил Михаил, а кроме того, привлекли управление Николая, чтобы прилюдно опломбировать шахту. При всем этом ни единого юкойна не было изъято из его состояния. Богатство Моргунова сохранили ровно в том виде, в котором оно скопилось на момент его смерти, и рудная компания даже оплатила услуги особого адвоката-сыщика, дабы отыскать наследников оставленных бизнесменом миллионов. В Борей-Сити на этот счет вели всякие толки, но большинство сходилось на том, что дела Михаила рано или поздно уйдут его сестре, коли ее разыщут. Однако по истечении многих месяцев бесплодных поисков горожане отчаялись ожидать, что когда-нибудь состоянию бизнесмена найдется законный наследник, и потому даже преисполнились к Моргунову некоей жалостью, которой никогда не бывало при его жизни. А вместе с тем стали жадно потирать руки, предвкушая, что вскорости никому не нужное богатство задаром уйдет с молотка.

За этой обычной фронтирской рутиной, сезонными переменами настроений и прочими делами минуло немногим больше месяца, и авантюры взбунтовавшегося дельца окончательно сошли с уст народной молвы. На фоне охладевшего интереса к аферам бизнесмена Призраки Охоты, которые, в сущности, уже не являлись Призраками в прежнем значении, развернулись на раскопках как следует. Люди Констанции, стремясь не нарушать покоя рудной компании, приглядывающей за моргуновской шахтой, пробились к шаттлу с другой стороны хребта. Там они обустроили лагерь: опорный пункт, отвечающий за переправку обнаруженных артефактов на поверхность.