Последние первые планетяне

Одной из немногих точек доступа внутрь, коей, собственно, воспользовались Давыдов с Констанцией, был грузовой шлюз нижнего уровня. Монолитные стальные ворота вырезали с корнем еще люди Моргунова – проход потому стал основной артерией, по которой Призраки доставляли внутрь копателей и орудия, а вывозили артефакты и останки колонистов. Работа в ночи не кипела, но несколько человек, увлеченно занятых делом, Николай все же встретил по пути. Они знали, кого Констанция привела на раскопки, и глядели на старшину с надеждой и благодарностью. Завидев офицера, некоторые поднимали каски, точно шляпы, а один паренек вовсе отдал свою, чтобы Давыдов ненароком не поранился, пробираясь через покореженные крушением коридоры. Старшина был растроган таким отношением. Но и слишком ошеломлен вниманием, чтобы как-то подать виду.

Продираться через обломки меж тем становилось все тяжелее. Если грузовой отсек по большей части оказался примят к земле, и идти по нему за редким исключением было удобно, то остальную часть корабля, начиная со средних уровней, занятых жилыми блоками, удар о скалы вывернул самым невероятным образом. Ходить там местами приходилось то по стенам, то по потолку, иной раз – вообще лазать по самодельным лестницам. Николай тем не менее испытывал необычное удовольствие по мере того, как с трудом углублялся в эти наполовину разрушенные помещения. Он воображал себя исследователем Старой Земли, бесстрашным археологом, пробирающимся через затхлые залы построек доисторических цивилизаций, тем романтическим героем, чья жизнь в равной степени опасна и захватывающа. Если бы только облачиться в кожаную куртку да нацепить на пояс разящий хлыст, фантазировал Давыдов, это был бы полный восторг.

Констанция прекрасно понимала чувства старшины, ибо переживала все то же самое в свой первый раз, и оттого старалась не слишком нагружать спутника рассказами о том, о сем. Она время от времени описывала отсеки, в которые они пробирались, находки, кои казались наиболее ценными и занимательными, но также трагические сцены, встреченные Призраками тут-там, где до них не побывали люди Моргунова. Тела колонистов, если верить Констанции, попадались отовсюду. В коридорах, на лестницах, технических помещениях. Верно, наиболее жутким было находить останки в запертых комнатах, где поломанная гидравлика створок не позволила людям выбраться наружу, даже если они пережили крушение. Отметины от ударов, царапины от напрасных усилий сдвинуть с места стокилограммовые двери – поистине кадры из фильма ужасов. Люди умирали от жажды и голода; одинокие, на земле, которая обязалась стать для них спасительным прибежищем. Николай выслушивал эти истории, и у него кровь стыла в жилах. Он не находил, что сказать. Частные трагедии трогали его до глубины души.

Сделать передышку и обстоятельно побеседовать удалось, когда выбрались на ровную поверхность посреди чудом сохранившегося жилого блока. То была не то столовая, не то зона отдыха, не то все вместе – словом, просторный зал на сотню человек, в свое время, очевидно, меблированный и загроможденный техникой. Теперь почти все в помещении, если уцелело и осталось на месте при ударе, было бережно отвинчено от пола и убрано со стен. Вряд ли зал явил собой богатый источник артефактов Старой Земли, но Призраки, не гнушаясь, утащили все, что прошло проверку крушением и временем. Констанция, оглядевшись, и та подивилась прыткости собственных работников.

– Дьявол! Клянусь, еще в обед отсек полнился барахлом! – выпалила она. Тактичность, с которой женщина минуту назад рассказывала о колонистах словно выветрило сквозняком. – Наверняка думаешь, мы хуже вандалов? – обратилась она к Давыдову.

Старшина сделал вид, что задумался, уставившись на поваленный на бок продуктовый автомат, и якобы не расслышал вопроса.

– Если откровенно, – тогда вновь заговорила Констанция, – после всего, что натворили «рудники», уже ни за что не совестно. Кто не согласен, пускай подавится своим морализмом! Мы разберем эту посудину до последнего винтика, и, коли найдется покупатель, впарим и его. Выжмем каждый юкойн!

– Прямо-таки до винтика? – съерничал Николай.

– Ты думаешь, не сыщется идиота, готового купить кусочек истории, какой бы жалкой хреновиной он ни был? – Женщина многозначительно фыркнула. – Всякие тронутые скупают банную воду, в которой мылись знаменитости третьего сорта! Если правильно подать, купят и рундук, на котором сидел предок со Старой Земли!

– Занятно…

Констанция невольно расхохоталась.

– Не пойми превратно, – впрочем, оговорилась она, – мы благие цели тоже поддержим находками. – Женщина стала щелкать пальцами, вспоминая что-то, и наконец сказала: – Один человек, сочувствующий положению Сима, связан с научным сообществом Большого Кольца. Я попросила прощупать почву на предмет заинтересованности в артефактах. Не переживай, – махнула рукой Констанция, – ему можно доверять. Он был приятель мужа и неравнодушен ко мне. Придержит язык за зубами до поры до времени.

– Что удалось узнать? – тем не менее насупившись, спросил Николай.