Последние поручения

— Только губы не раскатывайте — не больше чем по одному светлому.

Пол сел на место.

— Господи, вот это да! — пробормотал Фил. — Наверное, она вряд ли захочет присоединиться к нашему комитету?

— Она не похожа на активную общественницу.

— Ага. Ах да, я хотел узнать: сегодня вечером Бриджит сможет взять на себя наблюдение за этим придурком Харрисоном?

— Я у нее не спрашивал.

Фил запаниковал:

— Но сегодня среда. А это значит, что он…

— Расслабься, у меня есть лучший человек для таких случаев.

Испуг Фила усилился.

— Господи, ты уверен, что это хорошая идея?

— Все будет нормально. Она всегда говорит, что мы должны вовлекать его во все дела. В конце концов, надо лишь сделать пару снимков. Что плохого может случиться?

Глава четвертая

Наверное, так должен чувствовать себя бог.

Джейкоб Харрисон потянулся и широко зевнул. Он стоял на балконе, под ним мерцали рождественские огни Дублина. Весь мир лежал у его ног. Он наслаждался ощущением холодного ночного воздуха на коже, когда ветер теребил его халат. Он слышал, как за спиной льется душ. Будучи джентльменом, он позволил Саманте ополоснуться первой. К слову сказать, он подождет так с минуту, а затем — если «зверь» зашевелится вновь — он обязательно к ней присоединится. Мужчина сорока пяти лет, способный на подвиги после того, что они творили предыдущие два часа, — это поистине впечатляет. Он готов был держать пари, что она будет с восторгом обсуждать это с подругами. И прошу заметить: Саманта не просто женщина. Она настоящая муза — красавица двадцати восьми лет с гибким… ох, каким гибким телом! Номер в отеле «Мэдисон» обходился недешево, но он того стоил. Даже халаты здесь были невероятно мягки и пушисты, а вид из окна — выше всяких похвал. Прямо под окнами извивалась лента канала. Да, вот каково это — быть богом!

Джейкоб обернулся на стук в дверь. Обслуживание номеров.

— Просто оставьте снаружи. Благодарю вас.

Они заказали устриц, а теперь у него как раз разыгрался настоящий аппетит.

Раздался более громкий стук. Джейкоб повысил голос:

— Все в порядке. Просто оставьте снаружи!

Третий стук.

Да господи боже мой! Кто-то хочет получить чаевые.

Джейкоб вернулся в комнату и прошел к двери — мимо кровати со смятыми простынями. Глянув на них, он ухмыльнулся — вот сцена его величайшей победы!

Затем дверь с грохотом распахнулась.

Потрясенный Джейкоб отшатнулся, увидев приближающегося к нему человека из ада с бородатым лицом, покрытым пятнами всех оттенков гнева и алкоголя; с косящим левым глазом, из-за которого он показался бы сумасшедшим в любом случае — даже если бы не выбил только что дверь гостиничного номера. В помутившемся сознании Джейкоба, еще гудевшем от выпитого шампанского, мелькнула мысль, что обслуживание номеров оказалось необъяснимо злобным.

Затем на него легли руки и стали толкать назад.

— Как делишки, мальчик Джейкоб?

— Что… кто… отойдите… позвольте…

Тепло комнаты сменилось на прохладный воздух балкона. Все мысли мигом выдуло из головы Джейкоба, когда его тело и окружающий мир перевернулись вверх тормашками. Он закричал. Перед лицом появились металлические прутья балкона, и он в отчаянии в них вцепился. Сильные руки обхватили его ноги. Он посмотрел вниз — на тот вид, который больше не казался умиротворяющим. Он опять закричал.

— Заткнись, идиот, или я тебя не удержу.

Голос был с коркским акцентом и звучал удивительно спокойно, учитывая поступки его владельца.

— О господи боже, господи боже!

— Сейчас ты умрешь. Твоя жизнь кончена. О чем ты жалеешь?

Мысли Джейкоба лихорадочно заметались.

— Что?

— О. Чем. Ты. Жалеешь?

— Я жалею… Простите, простите за все, что я вам сделал! — закричал Джейкоб, когда руки, державшие за ноги, немного ослабли и он проскользнул чуть ниже.

— Неверный ответ. Мы с тобой никогда не встречались.

— Я… О боже, я… У меня есть деньги, прошу вас, я…

— Мне не нужны твои сраные деньги. О чем ты жалеешь?

— Я… Я жалею обо всем! — Чужая нога пнула его по костяшкам пальцев, стиснутым на прутьях. — Ай!

— Попробуй еще раз.

Разум Джейкоба перебирал все возможные варианты, пока не остановился на воспоминании о фотографии в бумажнике.

— Дейдра.

— Кто такая Дейдра?

— Моя жена.

— Это она моется в душе?

— Нет.

— То-то и оно, гнилой крысеныш. У тебя есть все: жена и двое детей, а ты почему-то здесь — порешься как похотливая псина с неуемным хером. У тебя было то, о чем мечтают все, но ты это просрал, поскольку решил погулять на стороне. Надеюсь, ты оттянулся как следует, потому что теперь ты влип в полнейшее дерьмо.

— Мне жаль, мне жаль, мне жаль!

— Так и должно быть. Ты…

Голос прервал женский крик.

Посмотрев сквозь прутья балкона, Джейкоб увидел Саманту с одним полотенцем на голове и с другим, обернутым вокруг тела.

— Что, черт возьми, происходит?

— Не подходи, милая, — произнес мужской голос. — Я всего лишь консультирую его по вопросам семьи и брака.

— Господи, кто вы… Погодите, что?

— Вызывай полицию, Саманта. Этот человек безумен.

Довольно трудно читать выражение лиц, вися вверх ногами, но Джейкобу показалось, что Саманта сделалась неожиданно холодной, учитывая обстоятельства.