Последние ратники. Бросок волка

Помощничек ему, конечно, достался — закачаешься. Гордо именовал себя при всяком случае «аналитиком». Видимо, дитя месенджеров было убеждено, что здесь, как и в «реале», красивым словом можно заслониться от настоящей работы. Вот и сейчас он ждал во дворе, лениво поглядывая по сторонам. Даже в сгущающихся сумерках было видно, что как раз-таки ему проповедь о вреде праздности ничуть не помешает.

— Что хотел владыко? — тон дежурного вопроса давал полную ясность по поводу того, насколько Якову фиолетово было услышать ответ.

— Как всегда. Прочитать мораль. И как бы между делом опять закинул удочки по поводу наших тут справ. Всё-то ему интересно, как у нас с тобой дела.

«Монашек» хмыкнул. И, гадёныш, посмотрел свысока. Осуждающе.

— Может, потому, что не привык видеть духовную особу, от которой всегда несёт перегаром?

— Ещё раз попытаешься меня поучить, и он увидит монашка со свёрнутым носом.

— О! Я смотрю, шаолиньский воин-монах гневаться изволит.

— Нет, он изволит всего лишь предупредить. Думаю, ты не станешь возражать мне в том, что эта наша совместная экспедиция станет первой и последней. В дупле я видал таких напарников.

— Чем же я вызвал немилость? — язвительный тон Якова мог прожечь дыру в любом пищеводе. А Никодима и без того слегка мутило.

— Толку от тебя нет.

— А от Вас его много, да? Решили здесь уничтожить всё, что связано с алкогольной продукцией, чтобы потомки ничего о ней не узнали и выросли в здоровых и трезвых людей?

— В таких, как ты? Нет уж, спасибо. С такими обмороками точно страну просрём.

— Сомневаюсь. С такими как Вы не просрали ж как-то до сих пор. Я вообще не понимаю, кому пришло в голову брать человека с такими… привычками… на такое ответственное дело.

— Может, потому, что других идиотов не нашлось? Из тех, кто имел бы нужный боевой опыт.

— А у Вас он нужный, да? Богатый, многосторонний и наверняка жутко трагический. Так это что ж получается: перед нами — стереотипный герой боевиков? Который ввиду надломленной психики ушёл со службы, до сих пор ему снятся кошмары, и свою утрату — а заодно и совесть — он заливает спиртом.

Чего добивается этот сутулый хмырь, было совершенно не понятно. Может, любит, когда его бьют. Кто их, дебилов малолетних, разберёт.

— Не угадал. Здесь имела место обратная последовательность. Надеюсь, это не оскорбляет тонких чувств знатока книжных героев?

— Оскорбляет.

На пару мгновений меж ними повисла тишина.

— Я правильно тебя понял, сын мой? — Никодим постарался, чтобы его улыбка выглядела как можно более плотоядной. — Ты сейчас сказал, что я с ответственной миссией только то и смогу, что завалить её? Отлично. Тогда у меня не остаётся другого выхода, кроме как перепоручить её тебе.

— Ага, конечно. Проблем у меня больше других нет, как в туземных вопросах вариться. Дикари отдельно — люди и наука отдельно. В моём договоре чётко прописано. В Ваше поле деятельности макаться не собираюсь…

Рассуждения Якова Никодим прервал коротким и не очень заметным, зато от души выданным тычком в живот. Аналитик охнул и согнулся пополам.

— Вот что, сын мой, — тихо заговорил «священник», нагнувшись к нему, чтобы со стороны могло показаться, будто участливо справляется о его внезапно пошатнувшемся здоровье. — Будет неплохо, если ты залезешь хоть в какое-то поле деятельности. И пока главный в нашем походе по уставу я, то и делать ты будешь то, что я сказал. Понятно? Теперь о нашем деле, раз уж ты решил с ним разобраться. Утренний разговор с уважаемым человеком боярина Клина помнишь? Так вот он назначил встречу. И мне кажется, настало, наконец, время выйти на авансцену моему учёному и донельзя ответственному напарнику. Сыча ты знаешь, он тебя тоже…

— Но…как? — запротестовал Яков. Перспектива прогуляться по стародавним ночным киевским улочкам его совсем не радовала. — Я простой научный сотрудник. И командирован сюда вовсе не для того, чтобы с туземцами отношения налаживать.

— Ты понятия не имеешь, зачем на самом деле ты сюда командирован. В отличие от меня. Именно поэтому меня назначили старшим. Помнишь ведь этот пункт в инструкции? Ты же любишь следовать инструкциям? Вот и следуй. Выбора у тебя всё равно нет.

— Да как нет? — чуть не взмолился «послушник». — То «не задавай лишних вопросов, иначе вынужден буду от тебя избавиться», то «ступай на встречу с явным рецедивистом по тому самому делу, по которому нельзя задавать лишних вопросов». По-моему, так выбор есть, и он очевиден. Не лезть ни в какие странные делишки.

Никодим шагнул к нему навстречу, подойдя почти вплотную, и уткнулся немигающим взглядом прямо в глаза.

— Хорошо. Обрисовать дело в общих чертах могу. При дворе киевского князя Святослава находился наш человек. Присматривал тут… за всем. Но однажды он исчез. Вроде бы что-то раскопал — и испарился. Что от него осталось, так только опознавательный медальон. Таких у каждого активного бойца два. Один он всегда снимает с шеи и оставляет на месте последнего своего нахождения перед тем, как пойти на особо опасное дело. Вот он и попал к нам в руки. И теперь нужно выяснить, что за ситуация вынудила его пойти на риск.